АЗГАДАВ (предатель нации)

Posted on 30.09.2021 Updated on 16.01.2024

«Что делать армянам, какую землю они должны высыпать себе на голову? Может ли человек быть совершенным человеком без образования, без науки, без просвещения, чтобы осознавать свою пользу, устранять свой вред, любить свой народ, поклоняться своей Родине?» Раффи.

«В наши дни распространение книги и чтение среди людей — одно из средств спасения, которое избавит ее от многих заблуждений».Раффи

ОТ РЕДАКЦИИ

Врач-психолог Геенни Аракел — один из свидетелей новейшей истории Армении, поэтому его роман «Азгадав» является одной из важнейших осей документа. Представленная автором документальная книга представлена в новом художественном стиле, который переносит читателя на сцену событий, представляя трагические страницы последних двадцати пяти лет истории Армении. Это одна из 21-й книг автора, написанная в форме исторического романа. У автора есть басни, сборник документальных материалов, рассказов, сатирических очерков, исследовательских работ и ряд сборников. Исторический роман «Азгадав» основан на героических рассказах времен Арцахской войны. Холодные и темные годы. Герои книги — в основном предатели нации, политики и их интриги. Вазген Саргсян, как один из главных героев книги, изображен реально, поскольку его правдивая история была сфальсифицирована властями Армении и представлена, как герой. Представленные автором источниками документов стали близкие друзья Вазгена Саркисяна, в том числе погибшие, оставленные ими воспоминания.

Редакция, Ереван 2015

Спасибо сознательным людям из Министерства национальной безопасности и Министерства обороны, которые помогли создать эту книгу. Благодаря им, документальные материалы в книге держались властями Армении в строжайшей тайне. Отмечу лишь, что автор книги использовал воспоминания Мовсеса Гегангуляна, Самвела Шахмурадяна и архивы бывшего главы КГБ Мариуса Юзбашяна. Хотя Мариус Юзбашян причинил нашему народу много вреда, оставленные им архивные документы, включенные в эту книгу, представляют большую ценность для армянской историографии. Выявление антиармянской преступной деятельности лидеров АОД (Армянское общенациональное движение) в период их правления. В книге собраны воспоминания и письма лидеров арцахского движения. В том числе документы, взятые из дневников борцов за свободу.

Напомню еще раз, что имена людей, внесших большой вклад в создание книги, редакции и лиц, предоставивших документальные материалы, не упоминаются по уважительным причинам.

Геенни Аракел.

«АЗГАДАВ (предатель нации)». Исторический роман.

СЛОВО АВТОРА

Хочу воздержаться от написания слов автора, вместо этого я привожу слова великого пророка Раффи, что полностью соответствует моему мнению в этом историческом романе.

Княжество Хамсы. Напрашивается вывод, что когда этот рассказ публиковался по частям в номерах газеты «Мшак», каждый раз, когда я встречался со своими знакомыми, первое слово у них было «хорошо» … А потом вопрос: «Ты откуда брал эту информацию? «… В этом вопросе, который мне задавали, было какое-то сомнение, какое-то недоверие … Некоторые из моих родственников даже спросили меня: «Были ли у нас в Карабахе такие власти?». «Если были, то почему мы не знали?».

Т.е. люди, которые судят о рукописях Вана, говорят о наводнениях, удивляются тому, что под носом они смотрят на реалии, имевшие место полвека назад, как на мифы, как на рождение фантастики.

370 страница, РАФФИ.

ИСТОРИЧЕСКИЙ РОМАН

«АЗГАДАВ (предатель нации)»

«Предатели народа никогда не станут патриотами». Сервантес

Часть I:

Дежурный милиционер снял трубку и набрал внутренний номер.

— Да, господин Гегангулян, это вы? — спросил он. Пришел упомянутый вами доктор, он хочет пойти к господину Саргсяну, — с другого конца телефона были поручение.

— Слушаю, господин Гегангулян, — выпрямился лейтенант.

— Пропуск писать или нет?

Паспортные сотрудники с удивлением смотрели на бородатого незнакомца, по кожаному чемодану и круглым очкам которого было ясно, что он не местный. Гегангулян ранее сообщал о визите доктора.

— Сержант, проводите нашего друга к господину Гегангуляну, — приказал лейтенант. Сержант взял шляпу и вышел из дежурной части.

— Пойдем, я буду сопровождать вас, — вежливо сказал он, наклоняясь вперед.

Они шли по широкому коридору с ковровым покрытием, доходя до середины коридора, до больших двойных дверей с надписью «Приемная». Он открыл и вошел, внутри никого не было.

Погодите, я еще раз доложу, — сказал сержант. Через некоторое время он вышел из комнаты с красным лицом — можете войти, вас ждут…

Аракел поблагодарил полицейского и вошел внутрь.

Да, дорогой доктор, вы пришли вовремя, показывая твою немецкую пунктуальность — радостно сказал он.

— Начальник ждал тебя с нетерпением.

— Мовсес уважаемый, я так занят, что даже не успеваю вытереть нос, потому что вы знаете, почему позвонил начальник…

— Дорогой доктор, вы знаете ситуацию в Армении, не говоря уже о том, что начальник очень нуждается в вашем совете, поэтому ему нужен ваш совет…

— Мовсес, вы знаете, что я не могу бросить работу в Санкт-Петербурге и приехать сюда, поэтому взял отпуск на неделю за свой счет, надеюсь, мы уложимся в срок.

— Дорогой доктор, Вазген заплатит вам больше, почему вы не соглашаетесь переехать в Армению? В прошлый раз мы говорили о вас, начальник сказал, что мы приватизируем больницу «Леч-Комиссию» на Прошяне и она отдаст вам, вы будете жить как ага (князь) …

Доктор засмеялся.

— Мовсес, на мой взгляд, стать «агой» в Армении стало почетным делом.

— Да, без этого, уважаемый доктор, вы хуже кого? Вы еще не знаете, сколько жалких мы превратили «агу (князья), — гордился Гегангулян.

— Мовсес, вы знаете, что мне сложно в Армении, без этого ребята из «Комитета» всегда предлагают мне вернуться в Армению, я не могу здесь, воздух здесь гнетущий, все чуждое и чуждое, как будто никогда этот город не был моим…

— Ну не буду вас заставлять, вы подумаете, у нас еще есть время, знайте, что предложит начальник, подумайте заранее…

— Хорошо, милый Мовсес, я подумаю и отвечу, — согласился он. — Доктор милый, о вас все время говорит генерал Бжшкянц, он говорит, что такого психолога, как Аракел, в «Комитете» нет, поэтому мы решили вам позвонить, теперь вы нужны нам, как воздух и вода …

— Мовсес, если вы знаете, почему позвал ваш начальник, объясните, пожалуйста, в двух словах… Хотя, я уже догадался.

— Да, это правильно ты сказал, — обрадовался Мовсес, — дорогой доктор прошу, как вы думайте, для чего вас вызвали?

— Мовсес, я не понимаю, издеваешься ты надо мной, или меня проверяешь? — улыбнулся он.

— Доктор, дорогой, ты знаешь, как я тебя уважаю, — отрезвился он. Генерал, Бжшкянц всегда говорит, что вы можете читать мысли людей даже за тысячи километров.

— Генерал преувеличил, — засмеялся доктор. Только ты говори, как старик, когда последний раз вы виделись?

— Мы были там вчера, — сказал Мовсес.

— Мы сказали ему, что разговаривали по телефону с вами, поэтому он знал, что вы приедете сегодня.

— Как я догадываюсь, старик следить за мною, — пошутил он.

— Доктор, дорогой, он очень переживает за вас, — объяснил Мовсес. — Генерал даже говорит, что без вас «Комитет» бесполезен …

Он начал смеяться.

— Хорошо Мовсес, сейчас я скажу, — улыбнулся он.

— Я думаю, что Вазген хочет баллотироваться в президенты.

— Да, вы уже догадались, — сказал Мовсес, — ничего себе …

Генерал был прав в том, что вы читайте мысли.

— Уважаемый Мовсес, я не читаю твои мысли, в своем выступлении вы сказали, что Вазген хочет стать президентом, — схитрил он.

— Ой, — удивился он, — наверно я сказал, что-то не помню.

— Доктор, вы не голодны? Хотите, чтобы я что-нибудь заказал? — внезапно вспомнил он.

— Нет, дорогой Мовсес, я обедал в самолете, в этом нет необходимости, — отказался он.

— Мовсес, было бы хорошо, если бы вы доложили Вазгену, что приехал, я еще не вошел в дом, сразу приехал сюда из аэропорта.

— Хорошо, садитесь, я сейчас приду, — сказал он, вставая.

— Доктор милый, а кофе будете пить? — он открыл дверь кабинета, приказал секретарше, сидящей в приемной, приготовить кофе, — доктор милый, сейчас принесут кофе, пойду и доложу шефу …

Мовсес вышел, а через некоторое время вошел.

— Доктор, начальник ждет вас.

Доктор встал со своего места и поспешил к входной двери приемной, где находился кабинет Вазгена. Из его кабинета вышли несколько солдат в форме, и Вазген последовал за ними, чтобы встретить ожидаемого гостя.

— Вау, дорогой Аракел, ты пришел? — сказал он радостно, крепко обнимая ее.

Прости, что пришлось ждать, я очень рад, брат, если бы знал, во сколько ты придешь, я бы отправил Мосо в аэропорт, чтобы встретить тебя.

— Нет, милый Вазген, необходимости не было, нормально долетел …

Три полковника с удивлением посмотрели на неизвестного новичка, которого так тепло принял Вазген.

— Ребята, знакомьтесь, он у нас самый лучший доктор, — представил удивленных офицеров Вазген, и они поприветствовали новичка руками.

Дорогой Аракел, они мои крестники, значит, они родные люди.

— Вазген, они все трое крестники? — удивился он.

— Да, дорогой Аракел, я крестный отец троих детей, — объяснил он.

— Это наш Манвел, про Манвела вы наверно слышали из Эчмиадзина, это тоже наш человек из Эчмиадзина, сын Фирдуси, Сейран Сароян, вы уже знаете об Артуре Агабекяне, он работал в МВД.

— Да, знаю, не видел, но его историю знаком на расстоянии.

— Вообще, о ком вы не знаете? — пошутил Вазген.

— Дорогой Аракел, ты пришел с дороги, наверно голоден, мне что-то заказать?

— Шеф, — спросил я, он ответил, что пообедал, — вмешался Мовсес.

— Нет, уважаемый Вазген, я не голоден, пусть останется попозже …

— Ну, ребята, вы придумайте, что делать, — сказал Вазген.

— Знайте, что доктор у вас сегодня в гостях. Когда закончим, приедем на постоянное место …

Офицеры попрощались и ушли.

— Нара, дорогая, принеси сюда кофе, — приказал Мовсес и вошел в офис вместе с Вазгеном и Аракелом.

Уважаемый Аракел, разве ты не знаешь, сколько здесь людей ждет вас? — радостно сказал Вазген, вчера мы были с генералом Бжшкянцем, он посоветовал позвать тебе, поэтому мы поспешили позвонить…

— Да, Мовсес уже сказал …

— Понятно, Мосо успел сказать, почему я позвал …

— Щеф, он знал, без моего ведома, — сказал Мовсес.

— Как он узнал? — удивился Вазген, может Бжшкянц сказал?

— Нет, Вазген, этого никто не говорил, — пояснил он, просто Мовсес проговорился, я не догадывался.

— Шеф наверно я проговорился, плохо помню, — оправдался Гегангулян.

Секретарша вошла, подошла к подносу рукой и поставила перед ними чашки с кофе.

— Наира, дорогая, не пускай ко мне никого, — приказал Вазген.

Когда придут Левон и Вано, скажи, что совещания, я закончу потом приму.

— Хорошо, господин Саргсян, — сказала секретарша и, выйдя из офиса, закрыла за собой дверь.

— Вазген, как я понимаю, ты уже переехал сюда, — удивленно спросил доктор.

— Да, уважаемый Аракел, я сейчас сижу на Баграмяне, 26, — пояснил он, отсюда легко контролировать Левона, а то, кто знает, вдруг он сделает очередных глупостей …

— Хорошо, Вазген, все ясно, а теперь скажи мне, зачем ты позвал мне и почему ты так торопишься? Он сменил тему.

Заранее скажу: сделаете все спокойно, а то поспешность может иметь плохие последствия.

— Доктор, как я уже сказал, шеф хочет стать «президентом », — сказал Мовсес. — Мы спросили генерала Бжшкянца, и он ответил, что лучшего советника, чем вы, мы не найдем, так что вы специалист, вы нам расскажете, что нужно делать.

— Вазген, ты готов? — спросил он.

— Что ж, дорогой доктор, вы должны сказать, — лукаво улыбнулся Вазген.

— Вот почему я позвал тебе, чтобы сказать …

— Шеф, я уже сказал про больницу, — прервал его Гегангулян.

— Да, ты мне хорошо напомнил, дорогой Мосо, — радовался он. Уважаемый Аракел, прежде чем перейти к этой теме, я хотел бы, чтобы вы выслушали мое предложение. Приезжайте, переезжайте в Ереван, мы приватизируем больницу «Леч-Комиссию» на Прошяне и отдадим ее вам, так что нам нужен персонал, как воздух и вода, как и вы.

— Вазген, я уже сказал Мовсесу, так что подумаю и скажу, у нас еще есть время, — пообещал он.

Дорогой Аракел, нет никаких вопросов, скажите мне, какую должность вы хотите, на каком поле, так что на ваше усмотрение, — сказал Вазген, министр здравоохранения, одним словом, это будет то, что вы хотите … Просто скажите.

— Хорошо, я подумаю, и дам тебе знать, — пообещал он. – Вазген, говорите о работе, какой совет нужен?

— Ну, наверно уже знаете, что происходило во время выборов, люди недовольны, не говоря уже о том, что выстрелы 25 сентября усугубили ситуацию, мы с трудом удерживаем Левона, он хотел уйти в отставку. Вот видите, я поставил его на Баграмяна 26, чтобы контролировать его движения, он напуган, может быть, вдруг где-то потеряется. Что ж, страна такая смешанная, мне пришлось ввести войска в город, я объявил чрезвычайное положение и комендантский час, пока все это не утихнет. Как долго мне нужно держать Левона? Думаю сразу стать президентом и ставить точку на эту игру…

— Да, я слышал, знаю, я понимаю ваши опасения, — сказал он.

— Теперь, как специалист, расскажите нам, что делать, как выйти из этой ситуации, — попросил Вазген.

— Вазген, что бы ты хотел услышать от меня? — спросил он.

— Что ж, мы должны вас выслушать, поэтому я и позвал вам, подскажите, как это сделать, чтобы избежать очередного удара, у вас есть опыт работы, вы специализируетесь …

— Вазген, вы знаете, что это очень серьезный вопрос, разве мы смотрим на чашку кофе, чтобы предсказать? … Надо все изучить и просчитать …

— Хорошо, уважаемый доктор, я подожду, сколько надо посчитай, делай правильно вывод! — Если что-то нужно, Мосо в вашем распоряжении, так что вопросов нет. Мосо, отдай, что хочет доктор, я позвоню Микаелу Арутюняну и Сержу, пусть задний двинутся, если что-нибудь понадобится, найдем под землей и принесем, посмотрим, что мы делаем.

— Нет вопросов, шеф, как говоришь?» — согласился Гегангулян.

— Вазген, во многих случаях срочность может оказаться фатальной не только для государства, народа, но и для вас, поэтому откажитесь от поспешных решений. Все делается спокойно, у людей должно сложиться мнение, что вы пришли к власти не силой, потому что сейчас другое время, международные организации могут признать страну, где царит «диктатура», вы знаете, что у диктаторов нет долгая жизнь: Вы должны доказать народу, что вы достойны быть президентом, что вы достойны руководить людьми. Теперь люди разгорячены, этими выстрелами вы убили их веру в вас, так что теперь вы должны постепенно пытаться делать положительные вещи, чтобы люди могли ценить вас, доверять вам и выражать свою благодарность.

— Уважаемый доктор, того же мнения придерживается генерал Бжшкянц, — радостно сказали Гегангулян и Вазген, их удивило то, что Аракел дал ответ такими же словами.

— Уважаемый Вазген, но, как я уже сказал, я изучу и посмотрю, как исправить упущения, как выйти из этой хаотичной ситуации. Значит, наше соглашение в силе, — пообещал он.

— Большое спасибо, дорогой доктор, знаете, у меня не будет долга, — сказал Вазген. Что ж, доктор, вы прошли длинный путь, вы устали, сейчас пойдем, есть хороший «объект». Вы возьмете «сауну», отдохнете, кусок хлеба съедим, наверно мои крестники ждут нас со своими столиками …

Находится недалеко, по дороге в Эчмиадзин, там такую вкусную рыбную куфту дают, что пальцы тоже можно есть с куфтой. Поэтому я не приемлю отказов.

— Вазген, пусть останется завтра, сегодня я устал, мне еще предстоит увидеть генерала, я уверен, что он меня ждет …

— Хорошо, дорогой Аракел, убедил меня, — сказал Вазген, — но я знаю, что мы пойдем завтра поесть и выпить, мои крестники будут расстроены, это будет позор, разве мне не будет стыдно?

— Что ж, поедем завтра, чтобы не обидеть своих крестников, — согласился он.

— Мосо, ты отвезешь Аракела туда, куда он должен быть, с сегодняшнего дня ты будешь в распоряжении нашего доктора, ты знаешь, что делать …

— Нет, дорогой Вазген, спасибо, я возьму такси, — отказался он.

— Доктор, дорогой, это приказ, не ставьте Мосо в неловкое положение, я потребую это от него, — строго сказал Вазген.

— Что ж, если это так, — сказал он, — увидимся завтра.

Аракел попрощался с Вазгеном и покинул кабинет вместе с Мосо.

— Шеф, куда мы теперь идем? — спросил Мовсес.

— Сначала пойдем к генералу, потому что он меня ждет, — сказал доктор.

— Хорошо, — ответил Мовсес.

Они сели в машину и поехали по проспекту Баграмяна в сторону Барекамутюн.

— Мовсес, почему ты называешь меня «шефом»? — удивленно спросил он.

— Это как? Шеф же сказал, что ты с сегодняшнего дня мой шеф …

— Да, это так, — засмеялся Аракел, — Мовсес, было бы хорошо, если бы ты называл меня по имени, я не привык, чтобы меня называли «шефом» …

— Шеф, как я могу называть тебя по имени? — удивился он.

Аракел чувствовал, что уговаривать его бессмысленно, поскольку Мовсес является наивным деревенским мальчиком, и ему было бы трудно понять это.

— Мовсес, ты можешь называть меня «доктором»? Так нам с тобой будет легко, — объяснил он.

— Хорошо, мой дорогой шеф, — весело согласился Мовсес.

— Мовсес, если не сложно, остановите рядом с этими флористами, я хочу купить цветы.

— Хорошо! Шеф…

Они купили цветы у уличных флористов и продолжили свой путь.

Для Аракела все изменилось. Ереван, казалось, не обладал очарованием прошлого, он был погружен во мрак и траур. Изменились даже цвета города, серые и мрачные, словно на весь город накинули пелену, все было ясно по несчастным лицам прохожих. Он уже заметил холодные равнодушные взгляды людей в аэропорту и испытывал сильную боль.

Некогда розовая столица мира превратилась в ледяной сказочный город, серый город, над которым словно прошел злой волшебник. Это было похоже на город окаменевших статуй, где не было дыхания живого человека, движущиеся прохожие, казалось, приходили и уходили механически, без чувств, как будто они были запрограммированы таким образом. Город выглядел более мрачным и несчастным: на улицах прятались караваны купцов, которые тосковали по замороженному хлебу, пытаясь продать свои товары, купленные много лет назад. Горожане, ничем не отличаясь от нищих, толпились на автобусных остановках в ожидании своих автобусов. Он много слышал от своих друзей из Армении, вот, он свидетель города призраков, где живые фигуры неодушевленных предметов ничего не говорят… Эти люди и город забыты миром.

Он слышал истории о талоне на хлеб, но как в этом веке они могли продавать хлеб с помощью талона, это означает, что все кончено, потому что для притеснения человека достаточно было лишить, его и его семьи обречены.

Тысячам семей приходилось с широко открытыми глазами ждать этого листка бумаги, который позволил бы им купить только несколько граммов хлеба, этот купон все равно нужно было заработать или выпросить. Люди, управлявшие судьбами тысяч людей, казалось, не спешат к ним на помощь, дети, лишенные образования, ждут милости своего хозяина Базаза Артема, собравшегося за столами «Крестного отца», девушки уже выбрали путь проституции, чтобы хоть холодную ночь наполнить сытым желудком. Все продавалось, все покупалось за гроши. Они даже продавали свою мораль и свою честь за буханку хлеба. «Патви hамар (За честь)», «hаци хндиры (Проблема хлеба)», «Аракялы (Апостол)», «Намусы (Честь)», «Хаос», «Гикор» и «Война», да, мы воспроизвели повтор всего этого в тех же красках, не имея возможности выбрать путь в светлое будущее, не имея возможности прислушаться к советам наших старших.

Повсеместные невзгоды, вдруг вспомнились Максим Горький «На полу» и «Горожане», пьесы, которые автор написал в 1902 году. Вот настоящая картина, вместо того, чтобы двигаться вперед, мы возвращаемся назад, потому что этого хотели новые «хозяева».

Это государственный террор, резня, в 15-19 веках армянский народ под властью Персии и Османской Турции подвергался таким же пыткам, но теперь их уничтожают не иностранные захватчики, а наступающие монстры из собственной бухты. Не исключено, что это преступники, несущие кровь османских янычаров, воспроизведенной в наше время. С ними труднее бороться, чем с иностранными захватчиками. Не зря говорят: «Когда топор пришел в лес, деревья сказали: — Рукоять — один из наших »… Аракел знал о деталях процесса приватизации и никогда не мог смириться с идеей варварского разграбления государственной собственности и ресурсов. Заводы и фабрики, земли и сельхозтехника, принадлежащие колхозам, животноводческие фермы и даже высшие учебные заведения и научно-исследовательские институты.

Это было в 1990 году, когда он все бросил обиженный и ушел, не в силах вынести анархию и тиранию, которые становились хуже с каждым днем.

Однако даже в своей квартире в Санкт-Петербурге он всегда встречал гостей из Армении, в том числе Вазгена и Мосо, которые приезжали несколько раз.

— Шеф, мы прибыли, — сказал Мовсес. Аракел протрезвел от своих мыслей: «Шеф, дорогой, я буду ждать внизу …»

— Мовсес, если хочешь, не волнуйся, завтра утром встретимся.

— Нет, шеф уважаемый, подожду, я привык, ничего не будет …

— Что ж, милый Мовсес, я постараюсь не опаздывать …

— Без вопросов, шеф, — согласился он.

Аракел вышел из машины, вошел в подъезд и поднялся по лестнице. Он нажал на дверной звонок, и они открыли дверь. Госпожа

— Здравствуйте, Анаит Мушеговна, это я, Аракел …

— Вау, дорогой Аракел, это ты? — обрадовалась женщина. «Войдите», — пригласила она ожидаемого гостя — как давно, честно говоря, я не узнала тебя с отросшей бородой…

— Анаит Мушеговна , вы не изменились, время, кажется, прошло мимо вас, — вмешался он. — Вот, эти цветы тоже для тебя, — он протянул ей букет и поцеловал ее руку.

— Аракел, дорогой, спасибо, — ласково улыбнулась она, сразу видно, кто настоящий джентльмен. Дорогой Аракел, Гриша всегда о тебе говорит, заходи, он в столовой …

Аракел огляделся, все было так же, как несколько лет назад, ничего не изменилось, даже вещи были на своих местах. Он снял обувь и вошел в столовую. На обеденном столе лежала огромная стопка бумаг, и генерал, казалось, слышал голос приближающегося гостя и с нетерпением ждал, когда он войдет.

Увидев Аракела, его глаза засияли, он почти не пытался встать, Аракел торопился,

— Товарищ генерал, садитесь, — он обнял генерала, как будто генерал долго ждал этой встречи.

— Аракел, сынок, хорошо, что ты пришел, я думал, что больше не увижу тебя.

— Гриша Гайкович, не говори таких вещей, тебе еще многое предстоит сделать, — успокоил он, — вот, я пришел вам помочь.

— Молодец, сынок, здесь чувствуется твоя нужда, я был уверен, что ты придешь…

— Товарищ генерал, как я вижу, вы очень заняты, может, вы пишете книгу?

— Да, сынок, пишу, в этих бумагах прячу скуку, воспоминания, опыт работы, не хочу, чтобы они просто так пропали …

— Они не погибнут, товарищ генерал, все еще впереди, — заверил он.

— Вы правы, если говорите, то еще ничего не потеряно, вы всегда умели предсказывать события …

— Нет, товарищ генерал, я подсчитываю, это просто математика, ничего больше, — сказал он.

— Ну а какая разница, математика или биология, главное, что вы можете видеть будущее.

— Товарищ генерал, я все видел, когда приехал сюда, будущее ясное без предсказаний. Мы в плачевном положении, очень больно …

— Да, майор, вы правы, я сам на улицу не выхожу, ноги болят, я стар, мое сердце не выдерживает, когда я вижу людей в таком состоянии, это геноцид, Аракел, это резня, резня моего собственного народа.

— Товарищ генерал, перед тем как приехать сюда, я видел Вазгена, его водитель ждет меня внизу. Он сказал мне, что позвал по вашему совету, и выразил желание помочь мне посоветовать ему, что делать с его планами. Гриша Гайкович, если бы не ты, я бы не пришел, ты знаешь, что я не люблю эту волосатую …

— Я знаю, сынок, я знаю, — сказал генерал, как можно его любить? Вы знаете, что его никто не любит, он волков собрал рядом и грабит страну …

— Добрый друг, генерал, в чем дело, зачем мне мое присутствие, чем я могу быть полезен …

— Сынок, ты нужен мне и нашему народу.

— Товарищ генерал, народу? — удивился он.

— Да, сын мой, народ, Родина тоже … Наконец-то ты офицер, и еще майор …

— Товарищ генерал, я уже не военный, даже вспоминать не хочу, сердце уже разорвано … На что они превратили страну, что даже хлеб по талонам продают?

— Только это, сын? — вздохнул он. Теперь воздух и дыхание тоже в их руках, они закроют и задушат людей …

— Товарищ генерал, откуда взялся этот предатель нации и как настоящее зло пытается, вредит народу?

— Майор, вы знаете лучше меня, — сказал генерал. — Я уверен, что вы знаете, как мы можем его остановить.

— Товарищ генерал, сегодня я видел Вазгена и скажу, что он очень изменился, еще я видел трех полковников с криминальными мордами.

Интересно, где их раскопал Вазген?

Генерал был измучен, он с трудом мог скрыть волнение, глаза намокли.

— Дорогой Аракел, разве ты еще не женат? — Он попытался сменить тему, — сын мой, ты пришел с дороги, ты проголодался ․․․

— Нет, спасибо, я обедал в самолете ․․․

Вошла Анаит ․

— Товарищи офицеры, вы здесь обедаете или пойдете на кухню?

— Спасибо, Анаит Мушеговна, я не голоден ․․․

— Дорогой Аракел, Гриша тоже не ел, ждал, чтобы вы вместе поедите,- сказала госпожа Анаит.

И еще, я приготовила твои любимые блюда: долма и танапур, ешь горячую и ты согреешься.

— Анаит Мушеговна, как хорошо, я не откажусь от танапура, — радостно сказал он, — блюда, которые вы готовите, очень вкусные, поэтому я скучал по ним.

— Дорогая, мы будем обедать на кухне. Аракел — член нашей семьи, — предложил генерал. Аракел помог ему подняться и проводил на кухню.

— Дорогой Аракел, мы очень по тебе скучаем, Гриша постоянно говорит, что моего доктора нет, моего доктора нет, душа болит. Ты же сам знаешь, как плохо душевная боль, кидает каждый раз внутрь, днями не ест, мыслями одержим, — пожаловалась бедняжка, — иногда замечаю, что он курит втайне от меня ․․․

— Как это, он курит? — удивился доктор, — Гриша Гайкович, ведь вы не курили, почему начали курить в этом возрасте?

— О, дорогой доктор, вы же видели это с дороги, — вздохнул генерал, — вы говорили, что ваше сердце колотилось, когда вы все это видите, но скажите мне, что делать, когда я вижу это каждую секунду?

— Доктор милый, последний раз почтальон привозил пенсию домой,

Гриша увидел, что ботинки на ногах порваны, пальцы ног видно от открытых ямок. Он взял, дал ей всю пенсию, сказал, — купи туфли и не приходи в следующий раз без новой обуви, а бедная женщина сказала, что у нее есть дети, она потратить на них все деньги, может и так обойдется, не хотела взять деньги, Гриша ее заставил, она отказалась брать.

Еще Гриша подарил той женщине полу сапоги, которые вы мне прислали, а деньги тайком вложил в туфли ․․․

Глаза генерала наполнились слезами.

— У вас хорошо получилось, Анаит Мушеговна, — он обнял генерала, — не волнуйтесь, пришлю новые туфли, добрые дела делать неплохо, наконец-то мы армяне …

— Аракел, вы понимаете? Она одинокая женщина с четырьмя детьми. Ее муж погиб на войне в Арцахе, — взволнованно сказал генерал, — бедная женщина бегает туда-сюда утром перед рассветом, чтобы заработать несколько копеек на содержание сирот.

— Я понимаю, Гриша Гайкович, сейчас весь народ осиротел, я вижу в аэропорту, тысячи армян в России работают за гроши.

— До чего довели бедный народ?․․․

— Дорогой Аракел, ради Бога, вы должны вернуться в Армению, вернуться, иначе они нас разорят, — попросил генерал.

— Товарищ генерал, я не обещаю, но я постараюсь что-то сделать, — пообещал он. — Анаит Мушеговна, я хотел бы помочь этой женщине и как мне её увидеть? Я хочу ежемесячно переводить деньги детям, сколько бы, их отец умер за нас, это наш священный долг ․․․

— Спасибо, сынок, ты действительно благородный армянин, — не мог скрыть слез генерал. Аракел обнял его, руки генерала дрожали от возбуждения.

— Гриша, тебе нельзя волноваться — сказала жена, и она тоже была расстроена, но старалась не показывать свое волнение, чтобы не передать её мужу.

На столе была свежая зелень и ароматные закуски.

— Анаит Мушеговна, честно говоря, я не думал о покупке хлеба по дороге, — сказал Аракел.

— Дорогой Аракел, не волнуйтесь, нас не беспокоит хлеб, водитель Вазгена: Мосо, каждый день привозит свежий хлеб, молоко, мясо, — сказал генерал.

— Дорогой Аракел, мы отдаем соседям, бедные заботятся о детях, — сказала Анаит.

— Вы правы, пусть дадут, они не умрут, людей ограбили и разорили, а теперь они заявляют, что они благотворители. Разве не они разрушили эту страну? — сказал он сердито. — Я больше не могу этого терпеть, извините.

— Да, дорогой Аракел, Гриша тоже так думает, — сказала Анаит, — по крайней мере, мы так помогаем соседям.

— Ничего, Анаит Мушеговна, хорошие времена еще впереди, — заверил он.

— Ладно, сынок, ешь, а то остынет еда, потом поговорим, — предложил генерал.

Аракел ел с аппетитом, как будто не ел несколько недель. Армянская еда имеет вкус и запах, а русская еда безвкусная и без запаха. Обед закончился, мужчины разошлись в кабинете генерала. На полках были аккуратно разложены книги и многотомными армяно-русских классиков. На стене висела фотография юного возраста генерала.

Он служил в советской авиации, потом только перешел в систему национальной безопасности, но его глаза всегда были устремлены в голубое небо. В годы Отечественной войны был командиром эскадрильи, совершил сотни вылетов на позиции противника, был трижды ранен, но, выздоровев, вернулся на поле боя. Проработав много лет в системе безопасности, его отправили на Кубу, в Гондурас и Монголию в качестве специалиста военной разведки. Затем был назначен главой Комитета народного контроля Армянской ССР. После смены власти в последние годы эта структура была распущена, поскольку новому правительству такая структура не нужна.

Генерал ушел на пенсию, а сотрудники системы ушли, начали работать в разных сферах, многие из них уехали из страны, как Аракел.

— Товарищ генерал, а Вазген часто сюда ходит? — спросил он.

— Да, часто, три или четыре раза в неделю, — сказал он.

— Но бесполезно, советую, и он обещает, но я также знаю, что это ложные обещания, Слава Богу, люди все еще распространяют эту информацию, поэтому я точно знаю, что он делает.

— Товарищ генерал, кто привел Вазгена в систему, откуда взялся этот идиот? — спросил он.

— Доктор милый, правильно ты сказал, «идиот», — засмеялся генерал, — знаете, его история очень интересна, если я расскажу, ты смеешься.

— Если не сложно, скажите, пожалуйста, Гриша Гайкович, — попросил Аракел.

— Конечно, я вам расскажу, — согласился он, — это был 1988 год, когда в Ереване прошли демонстрации и митинги, и Москва приказала немедленно прекратить это восстание. Мариус Юзбашян был сбит с толку, потому что его больше беспокоило свое положение, чем ситуация. Ну, вы же Юзбашяна хорошо знаете …

— Да, товарищ генерал, я хорошо знаю, — улыбнулся он.

— Юзбашян приказал Карлосу Казаряну набрать новый состав, — продолжил генерал, — чтобы вовлечь эти новые кадры в движение, чтобы они ликвидировали этих «экстремистских» активистов. Что ж, кадры комсомольской молодежи были самым подходящим вариантом для набора новых кадров. Грануш Акопян, которая тогда была первым секретарем комсомола Армении, заметила молодого комсомольского активиста Вазгена Саркисяна на заседании бюро Всесоюзный Ленинский коммунистический союз молодежи. Скорее, можно сказать, что сам Вазген подходил к Гранушу, просил вовлечь его в эти дела, он был готов помочь с особыми задачами комсомола. Гранушу Акопян нравилась молодой человек, она обещает, заступиться за него… Она немедленно позвонила министру внутренних дел Карлосу Казаряну и сообщила ему о нем. Карлос Казарян решает встретиться, зовет ему и разговаривает с ним.

Интересно, что молодой человек с энтузиазмом попросил, чтобы его взяли на работу в качестве агента.

Карлос Казарян шутя, говорит: «Сынок, ты должен отрасти бороду и надеть черную футболку, чтобы не отличаться от «экстремистов ». Он обещает выполнять все заказы. Дело в том, что молодой человек был уволен с военной службы по состоянию здоровья, но его энтузиазм заставил Карлоса Казаряна передать дело молодого человека генералу Мариусу Юзбашяну в КГБ. Юзбашян ознакомился с делом, приказал Карлосу Казаряну заполнить анкету МВД, где должны были проверить его умственные способности и психологическое состояние. Молодой человек заполняет анкету, и дело отправляется Юзбашяну. Юзбашян звонит мне и просит психолога нашего «Комитета» ознакомиться с делом и предоставить письменный диагноз его психического состояния.

— Товарищ генерал, мне кажется, я помню нечто подобное, — прервал Аракел, — я очень хорошо помню, даже детали …

— Да, сын мой, его тест был в твоих руках, — улыбнулся генерал, — я храню его дело, даю вам только ту страницу, которую он заполнил, чтобы вы могли ознакомиться с тестом и доложить мне. Увидев тест, вы сказали, что это ответы, написанные шизофреником …

— Да, да, я хорошо помню, — радовался он, — товарищ генерал меня даже удивило, как этот идиот служил в армии ….

— Да, вы так и в рапорте написали «шизофреник», который не может служить даже в армии, не говоря уже о МВД … Даже в конце рапорта вы написали Михаил Афанасьевич Булгаков — « Шариков ».

— Но, товарищ генерал, я все четко написал в отчете, как Юзбашян его нанял? — сказал Аракел.

— Майор, должен признаться, — грустно сказал генерал, — я тогда скрывал ваш рапорт, только устно доложил Юзбашяну, что все нормально …

— А зачем вы это скрывали, товарищ генерал, если не секрет?

— Майор, вы знаете, что я очень вас люблю? У меня нет секретов, которые я бы от вас скрыл, — оправдался генерал, — я хотел тебя лучше узнать, чем Вазгена ..․

— Как узнать меня? — удивился он.

— Прости, сынок, чтобы убедится, — оправдался он, сомневался в твоих способностях.

— И что, убедились товарищ генерал? — пошутил он.

— Если вы позволите, я объясню, — просил генерал, — но скажите, что ты не обидишься …

— Гриша Гайкович, ты знаешь, как я тебя уважаю? Как я могу обидеться? — успокоил он.

— Ну, я не сказал Юзбашяну о вашем рапорте, — продолжил генерал, — я только заверил его, что он может работать с ним, поэтому он начал давать ему задания.

Как я уже сказал, я просто хотел убедиться в последних двух словах отчета: о «Булгакове Шарикове». В итоге факт есть факт … Итак, сын мой, каждый раз, когда я вижу Вазгена, вспоминаю написанные вами слова. Вазген ничем не отличается от Шарикова, он врет, он дерзкий, хитрый, одним словом, Шариков. Вы не видели его тогда, видели только тест, который он прошел, и вы смогли правильно его описать.

— Хорошо, Гриша Гайкович, что нам теперь делать, снова сделать из него собаку? — пошутил Аракел, и они засмеялись.

— Ну, вы доктор, скажите, что нам делать? — продолжал генерал тем же тоном, — майор, как вы думаете, его можно сделать человеком?

— Товарищ генерал, вы знаете, в этих тестах был вопрос, — продолжил он, — там было написано, что кого вы любите больше всего, кроме отца и матери … Он ответил на этот вопрос «Комсомолу».

Они смеялись.

— Как, это так? — спросил генерал.

— Да, это именно то, что он написал, « Комсомол », — подтвердил он. Товарищ генерал, представляете, он писал, что любит комсомол больше, чем своих родителей. Разве он не мог написать, например, «Моя Родина, Родной очаг или любимая девушка, жизнь, или даже Бог, или что-то в этом роде, он только что упомянул о комсомоле … Ну, а теперь скажите себе, это не полный идиот? … Я в своей практике такого не видел, даже не слышал, что комсомолу любят больше родителей …

— Действительно, это уникальное явление, — удивился генерал. — Майор, вы помните того Шахбазяна из « Комитета»? Подполковник Шахбазян, сославший своего брата в Сибирь, за то, что ругал Брежнева.

— Да, товарищ генерал, я хорошо помню, — сказал он, — так что эта чума более опасна, чем тот. Он может попирать даже священное, даже родителей, так что будьте осторожны, когда он чувствует силу власти, остановить его, как говорят в народе, «неблагодарного курдского пса» будет сложно, одним словом «боша»: (боша, это означает армянская цыганка).

Генерал начал засмеяться.

— Ух ты, сын мой, какой ты мудрый, я преклоняюсь перед тобой в этом возрасте, — пошутил он, — разве вы не знаете, что Юзбашян просто поставил его кодовое имя «боша».

— Как боша? — удивился он.

— Да, Вазген действовал в системе под псевдонимом « боша», — пояснил генерал, — я не знаю, назвал это имя сам Юзбашян или Карлос Казарян. Каждый раз, когда Вазген бежал к Карлосу Казаряну, от него требовал деньги за каждую деталь, чтобы дать информацию о его соседях и людях вокруг него. Он даже ходил в МВД по сто раз в день, так много приходил и уходил, что его назвали «боша». Ну, так и его прозвали.

— Интересно, я не знал об этом, — сказал доктор.

— Разве вы не знаете, что он съел голову Юзбашяна? — грустно сказал генерал.

— Да, я знаю, товарищ генерал, — сказал доктор, — Мариус Арамич приехал в Санкт-Петербург, пробыл со мной несколько дней, затем сказал, что поедет в Армению, потому что Вазген предложил ему работу и даже отправил Амбарцума Галстяна в Москву, чтобы уговорить его. Я посоветовал Мариусу Арамичу не возвращаться в Ереван, но он меня не слушал, думал, что заработает много денег. Как говорится, «жадность губит фраера». Потом я узнал, что Вазген обманул его и потребовал его личное «досье». По словам Юзбашяна, он взял личное дело Вазгена из архивов КГБ, оцифровал его и поместил на «дискету» в электронном виде, а «дискету» с папкой хранил у одного из своих родственников в Москве. Он попросил меня взять ту папку с «дискетами», если с ним что-нибудь случится. Но, товарищ генерал, вы знаете, что я не «фанат» Юзбашяна и не хочу ввязываться в созданную им мразь, я даже не думаю брать ту папку, все равно, ничего не изменится.

— Аракел, ты думаешь, ничего не изменится? — грустно сказал генерал.

— Не знаю, Гриша Гайкович, наверно я ошибаюсь …

— Майор, давай сегодня ты переночуешь у нас — предложил генерал, — поговорим, еще есть о чем поговорить, все равно, ты пойдешь домой и посидишь один.

— Ну, правильно, — согласился он, — я только спущусь и предупрежу Мовсеса, чтобы он меня не ждал.

— Хорошо, спустись и скажи … Мосо хороший человек …

— Да, но всегда говорят: « Если вы привяжете собаку к собаке, она либо научится лаять, либо кусаться », — пошутил он.

— Это точно, — засмеялся генерал, — скажи Мосо, чтобы он поднялся наверх, поест кусок хлеба и уйдет …

— Хорошо, я передам.

Он надел костюм и спустился вниз.

Мовсес терпеливо ждал в машине. Когда он увидел доктора, сразу выпрямился.

— Вы пришли, шеф? — сказал он.

— Дорогой Мовсес, извини, что заставил тебя ждать, ты устал?

— Нет, шеф, от чего я устал, без вопросов …

— Дорогой Мовсес, иди домой, отдохнешь, завтра утром придешь сюда, — сказал доктор, — переночевать буду здесь, в генеральском доме.

— О, нет вопросов, шеф, только скажи мне, что принести на завтра?

— Нет, незачем, завтра утром, когда проснешься, придешь, не торопись, отдохни сколько нужно …

— Хорошо, шеф, — радостно сказал он.

Он попрощался и поднялся наверх.

Анаит уже заварила чай и оставила мужчин одних в кабинете, понимая, что у них есть много важных вопросов для обсуждения.

— Аракел, позови Мосо, пусть он поднимается, хотя бы выпить горячего чая, — сказал генерал.

— Нет, пусть отдыхает дома, я уже заставил бедного ждать, — сказал он, — у него наверно есть семьи, жена, дети …

— Мосо выглядит честным человеком, — сказал генерал, – меня удивляет, как он рядом с Вазгеном, будет так, что втянет бедного парня в свои грязные дела …

— Да, так и есть, товарищ генерал, — согласился он. Такие люди, как Вазген, не ценят дружбу и верность, точнее, они не умеют ценить ее, в любой момент могут нанести удар в спину.

— Да, жаль, — грустно сказал генерал.

— Что ж, последние президентские выборы подтвердили это, предательство Левона, стрелять в людей, пытки борцов за свободу — всему этому, кажется, нет конца ….

— Товарищ генерал, Вазген скоро погубит себя, так что это не займет много времени, — уверенно сказал доктор.

— Что вы имеете в виду? — спросил генерал.

— Гриша Гайкович, я имею в виду, что народ этого не потерпит, появится благородный мстительный армянин, который, как и Тейльерьян, направит пулю в лоб этому преступнику.

Генерал засмеялся.

— Доктор, вы в этом уверены? — удивился он.

— Гриша Гайкович, патриотизм и предательство — это генетически переданные черты, — пояснил он. Так как, два противоположных полюса, то есть, если считать, что законы физики приводят к короткому замыканию с положительного полюса на отрицательный.

Итак, если напряжение достигает своего пика, приходит время, когда эта накопленная энергия должна быть израсходована, что приведет к разрядке.

— Это интересно, — радостно сказал генерал, — хорошо, сынок, пей чай, а то остынет.

— Аракел, насколько я помню, в аспирантуре ваша научная работа была про этой генетической формулой?

— Да, товарищ генерал, об этом и было, — сказал он, знаете ли вы, что мы могли бы быть на несколько шагов впереди самых развитых стран мира? Но, как видите, Горбачев изменил наши планы, ему, похоже, не извлек выгоду из принципов генетического кодирования.

— Да, сынок, все разрушило то зло под названием «перестройка».

— Товарищ генерал, Израиль сейчас пытается генетически воспроизвести модель «идеального человека» в наших проектах научных экспериментов, помните, несколько лет назад я выдвигал этот тезис. Мой однокурсник, полковник Сарокин, год назад сбежал в Израиль, взяв с собой результаты наших лабораторных исследований. Там он подал прошение о политическом убежище. Оказывается, бабушка Сарокина имела, как говорится, еврейские корни, «Зов крови привел его туда». Интересно то, что мне пришло странное письмо Сарокина без обратного адреса, с просьбой переехать в Израиль, где ему все обеспечено: огромный двухэтажный дом, машина, работа, он очень чувствует себя счастливый. Он попросил меня пойти туда поработать, но вы сами же знаете.

— Да, это плохо, что наша научная мысль покидает нас, — грустно сказал генерал.

— А вы знаете, что написал Сарокин? Он сообщил, что Горбачев имеет турецкие корни в своих генетических данных, и даже отправил копию документа из израильского отдела генетических исследований «Моссат», в котором говорилось: «у Михаила Горбачева турецкие корни»:

— Да, доктор, вы видите, до чего дошла наука, что теперь незачем свергать государство войной, достаточно поставить у власти турка, и они превратят могущественную страну в руины.

— Да, вы правы, товарищ генерал, — согласился он — помните, я сказал тогда, что предатели более генетически активны, чем те, у кого есть ген патриотизма, достаточно небольшого сотрясение и хаоса, они начинают распространяться, как злокачественная язва, нужно немедленно принимать меры, пока не испорчен весь организм. Как говорил Микаел Налбандян: «Истина, которую мы проповедуем, может поразить сердце нации, но этот меч — единственный способ отделить гнилую и раненую рану от здоровых частей».

— Ты прав, сынок, я с тобой согласен.

— Гриша Гайкович, а про Левона что скажете? Он сменил тему.

— Сын мой, ну что сказать, ты уже тогда сказал, что он действительно гад, преступник … Аракел! Левону достаточно повеситься, за банкротство народа, как делает лидер Ирана аятолла Али Хаменеи. Люди, проработавшие 70 лет, и их сбережения обнулили за одну ночь.

Можете ли вы представить, себе работать 70 лет, собирая гроши, чтобы иметь хотя бы деньги на свои похороны, и вдруг «бошы» решает, что у вас больше нет денег? У людей была тысяча целей и мечтаний, они думали, женит своих детей, свадьбу делать, радоваться, и вдруг все это исчезло одним ударом руки. При переходе с рубля к драму, банда АОД осуществляла с помощью преступников, они заранее все обменяли, купили недвижимость и движимое имущество … И объявляя, что все деньги народа хранящихся в банках и сберегательных кассах, составляет всего 250 драмов, это цена одной буханки хлеба. Они были настолько обнаглевшими, что даже проштамповали в паспортах, что вторые 250 драмов обменять нельзя. Между тем преступники и члены Армянского общенационального движения беспрепятственно обменивали деньги в мешках. Людей грабили на государственном уровне, лишив сбережения, накопленных годами. Их это не удовлетворило, а теперь они стали пить кровь людей.

— Товарищ генерал, я несколько раз говорил вам, что ему нельзя доверять, он ничем не отличается от Вазгена, — сказал Аракел, — помню, когда был конец 1988 года, я встретился с Левоном «Матроской тишине». Мариус Арамич попросил меня встретиться и поговорить с ним, он хотел услышать мое мнение, и я поговорил, передал стенограмму встречи Юзбашяну и сказал, что Левон — человек хитрый. Вы знаете, что он ответил? Он сказал, что так лучше, у него много компромата на него, он может вести его, как хочет. Ну, я ничего не сказал, это он сам решает. В общем, так называемый «Карабахский комитет» должны были изгнать в Сибирь, чтобы гнить в безлюдной тайге.

— Ты прав, сынок, — согласился генерал, — я много раз уговаривал Юзбашяна отказаться « спонсировать этих лидеров ». Сынок, теперь я открою тебе секрет, который скрывал от тебя столько лет.

— Какой секрет, товарищ генерал? — удивился он.

— Тогда я предлагал Мариусу Юзбашяну убрать вас, как «лидер» думал, что вы будете достойным лидером народа, но Юзбашяну не нужны были умные и знающие люди, ему были нужны идиоты и шизофреники, потому что он думал, что может управлять своими куклами, как кукловод. Вы знаете, майор, я уверен, что Юзбашян не читал «Собачье сердце» Булгакова, поэтому так и произошло.

— Но, товарищ генерал, вы действительно думаете, что это движение можно было бы направить так, как мы хотим? …

— Знаешь, сынок, мы все предсказывали распад Союза, ты помнишь открытие болгарской границы, снос Берлинской стены, события в Сумгаите, землетрясение, недовольство крымских татар и турок-месхетинцев, плюс к этому, свидетельствовали сепаратистские страсти в странах Балтии. Это был последовательный процесс. Я был уверен, что Юзбашян не сможет управлять этими «лидерами», особенно Вазгеном.

— Товарищ генерал, вы знаете, что Вазген всегда выходит из воды сухим? — сказал Аракел, — вы помните случай взрыва в районе Шенгавит Еревана, случаи конфискации оружия и боеприпасов у российских военных в Артике?

Не считая расстрела шестерых парней из «Еркрапа» на вокзале и последующих событий в Советашене. Разоружение Армянской национальной армии, расстрел Вити Айвазяна и «Чауша».

— Да, я хорошо помню, — напомнил генерал.

— Это все дело рук Вазгена, но он отошел в сторону и переложил все на других …

— Я знаю сынок, — сказал генерал, — по возможности я буду рассказывать подробности истории разоружения АНА,( Армянская национальная армия АНА) а также о взрыве в районе Шенгавит. Я несколько раз обращался к Левону Тер-Петросяну и Карлосу Казаряну, чтобы приписать инциденты азербайджанцам, другими словами, они дезинформировали, что виновниками взрыва были азербайджанские террористы, но они меня не слушали, наши новостные агентства и пресса сообщали, что это наши фидаины были, сделали это, чтобы получить оружие и боеприпасы. Вечером ту же новость показали по московскому «ВЕСТИ», а на следующий день азербайджанцы заявили, что взрыв на станции Бакинского метрополитена осуществили армянские фидаины. Показали даже арестованных граждан Армении.

— Товарищ генерал, кстати, мы хорошо запомнили этот инцидент, — сказал доктор, — год назад в Санкт-Петербурге меня навестил главный врач Бакинской психиатрической больницы Барис Петрович Игнатенко, мы случайно вспомнили тот случай. Он рассказал, что сразу приехали и забрали двоих пациентов их психиатрической больницы армянского происхождения, потом он узнал о взрыве в бакинском метро по телевидению.

Оказывается, азербайджанцы использовали этих душевнобольных в своих грязных делах.

— Видите ли, доктор, чему мы должны научиться у турок? Они могут вызвать к себе жалость своей хитростью и дипломатией, могут завершить свою работу. А мы собрали на нашу голову предателей народа, чтобы доделать недоделки турок.

— Да, товарищ генерал, я согласен, — сказал доктор, — мы должны уметь правильно ориентироваться, где мы должны плакать, где мы должны сражаться. Если турок не может решить проблемы с оружием, он делает это с помощью обмана, хитрости, подкупа или денег. История Шуши — лучший тому пример. Кем был Фанах хан? Пастух кочевой татарин, обманом проник в сердце Карабаха, он построил крепость Шуши с помощью предателя армянского мелика и начал преследовать армянских меликов. Кого то ему удалось подкупить, кого то отравил и сговорился настроить брата против брата, и в результате он захватил Арцах, превратив его в Карабах. Турки своей хитростью, руками наших предателей стерли героические страницы нашей истории или добродетель, сделали нас трусами и подданными. А кто мешал нам быть такими же, если мы считаем добродетель выше национальных интересов, так что мы ничего не стоим. Раффи подчеркивает в своих «Мемуарах крестоносцев», что если бы крестоносцы использовали свои способности для страны, государства, народа, то у нас было бы самое могущественное государство в мире. И наши «крестоносцы» делают это только ради собственного живота, уничтожая своих родственников и ставленников. Товарищ генерал, мы не смогли исправить неправильное мышление нашего народа и продолжаем это делать. Нам никогда не удавалось извлекать уроки из прошлой истории, повторяя ошибки прошлого, мы продолжаем забывать преступления подлых предателей, помазывать лаврами героя тех, кто был предателями и врагами.

Эта забывчивость и одержимость индивидуализмом — единственный враг армянского народа.

— Да здравствует мой сын, — радостно сказал генерал, — Аракел, пока у нас есть такой единомышленник как ты, наша нация не может быть уничтожена.

Он начал смеяться.

— Товарищ генерал, вы спрашиваете, есть ли выход из этой ситуации?

— Да, доктор, это теперь единственный вопрос, который беспокоит весь народ, — сказал генерал.

— Товарищ генерал, единственный путь — это « Революция Сознания», только самообразование, правильное воспитание поколений для познания благородных и честных идей, реальной истории, а не фальсификации, они являются ключом к нашей закрытой двери.

— Так, что вы имеете в виду, прямо без медицинских терминов? — спросил генерал.

— Товарищ генерал, здесь нет медицинских терминов. «Революция Сознания»- это просто новое расположение мысленных идей, правильное мышление, логика, то есть мы должны переходить из одного состояния в другое, — прокомментировал он человеческие идеи. Другими словами, вы должны понимать, что быть рабом в первую очередь вредит вам, вашим детям и вашему потомству. Таким образом, если вы понимаете, что вас обманывают, и вы должны владеть своей идеей, своими правами и своей собственностью, то вряд ли кто-то сможет вас проклясть, обмануть, украсть вашу собственность. То есть, вы должны быть правообладателем. Когда в человеке пробуждается идея быть «обладателем», он может сам решать, как построить свой дом, свою семью и, наконец, свое государство и страну. Такой человек никогда не позволит себя обмануть или унижать. Мы не изучаем Библию должным образом, наше духовенство обманывает людей, выставляя все с ног на голову, в то время как Библия говорит: «Если твоя нога соблазняет тебя, отрежь ее, лучше хромым зайти в Царство божье, чем иметь две ноги и бросится в ад. Если вас соблазняет глаз, выньте его, лучше входить в Царство божье одним глазом, чем иметь два глаза и броситься в адский огонь. Потому что каждый человек будет молоть огнем, и всякая жертва будет молоть солю. Соль — это добра, но если соль невкусная, чем ее приправить? Имейте в себе соль и имейте мир друг с другом». (Евангелие от Марка, гл. 9, 38-50). Товарищ генерал, видите ли, ясно сказано, что если «часть» вашего тела предаст вас, вы должны немедленно избавиться от нее, потому что она испортит вашу душу и тело. Наши священнослужители были самыми первыми предателями, начиная с католикоса, потому что они сменяли друг друга, стирали, уничтожали историю своих предшественников, пытались преподнести предателям по- своему. Церковь, которая могла поддерживать гармонию, равенство между людьми и властью… Наоборот, они разделяли людей своей неверностью и враждебностью. Раффи даже писал о предательстве нашего духовенства. «В одном храме, католикос, уничтожил память своих предшественников, сжег официальные документы, оставленных их современниками и что было в этих архивах. И это варварство было совершено во время смены нескольких католикосов». Наша церковь отрицает Бога и людей, а власть, в свою очередь, угнетает и давит людей. Ну, вот, видите ли, мы привели к власти предателей.

— Да, ты прав, сынок, мне нечего сказать, — согласился генерал.

— Товарищ генерал, единственный путь к нашему спасению — это Раффи, — продолжил доктор. Своими творческими работами он показывает нам пути формирования правового, сильного государства, гражданского общества. В своей книге «Княжества Хамсы» он учит нас, как создается предательства, как церкви и крепости разрушаются одним человеком, как разрушается государство. «Искры — Кайцер», «Безумный- Хенты», «Хронология крестоносца- Хачагохи hишатакараны», «Золотой петух- Воске акахахы», каждое его произведение — это наука, полная философско-просветительских мыслей, ее просто нужно изучать. И главной возможностью было продвижение классового равенства, классово-социального равенства, при котором человек будет защищен государством. Раффи показал настоящее лицо правящего класса своего времени, что «в темноте они угнетали своих жертв, высасывали их кровь, как ненасытные вампиры. «Когда сознательный разум наших людей позволяет нам действовать, исправляя прошлые ошибки и отказываясь от вредных привычек, мы можем построить сильное государство с его новым обществом, новым образом мышления и новыми идеями. Это наследие, оставленное нашими предками, и составляет нашу «национальную идеологию».

История прошлых веков ничему не научила наш народ, потому что мы были глупы. Раффи проповедовал не зря. «Без науки, без просвещения, может ли человек быть совершенным человеком, осознавать свою пользу, устранять вред, любить свой народ, поклоняться своей родине?» Товарищ генерал, многие думают, что Раффи — фанатичный националист, или националист, но они ошибаются. Национализм — зло для государства и народа, потому что он препятствует развитию государства, потому что идолы и индивидуализм рождаются в национализме. Раффи проповедовал учение о просветлении. Суеверия, страх, предательство, религиозность, национализм, рабство высокомерие происходит от невежества. В обществе с достоинством перечисленные мною люди оказываются на последнем уровне. Нас воспитали порядочными гражданами, чтобы приносить пользу обществу. Интернационализм, это не бессмысленно, как многие думают, двое ваших сыновей были воспитаны с благородными идеями, они пожертвовали своими жизнями, чтобы страдание не было, и не пролили кровь Интернационализм — это благородное учение о помощи ближнему, независимо от религии или национальности. Необходимо уважать и поддержать в случае помощи. Быть человеком — великое учение, таким может быть только человек с благородными и честными идеями. В своих книгах Раффи проповедовал самые идеи интернационализма. Среди армян, персов, курдов, ассирийцев, евреев и даже «бошы» были уважительные и честные люди, которые достойны уважения. Он знал, что классовое чудовище не признает национальность или религию, то же самое для него, грабит ли он армянина, еврея или перса. И эти унижения и страдания закончатся тогда, когда достигает свет науки. Не зря в своем романе «Салби» он представляет героев книги Рустама и Салби, родившихся и выросших во тьме суеверий, но через образование они открывают для себя правила истинной жизни, от которых они должны избавиться средневековых суеверий. В настоящее время, как мне кажется, повсеместная безграмотность уже начала свою пагубную работу. Через несколько лет мы погрузимся в это средневековье, потому что эти идиоты будут ненавидеть образование и науку. Они будут делать так, что поколение станет невежественным, идиотами, подобными им. Эти волосатые и паршивые полковники военной олигархии, созданной Вазгеном, более невежественны, чем он. Так что они, в свою очередь, будут пытаться сиять в невежественной среде.

Самый опасный враг нашего народа — безграмотность. Во времена Советской Армении мы от него избавились на время, но снова пошли по тому же пути. Пока мир развивал нано технологии, Армения погрузилась в средневековье. Товарищ генерал, краеугольным камнем верховенства закона является мораль, сильное государство строится на морали, а не на безнравственности и невежестве.

— К сожалению, сын мой, это было ошибкой, — сказал генерал. Он с трудом поднялся и стал искать книгу на книжной полке. Он осторожно провел рукой по томам, прочитал названия книг, как будто нашел нужную книгу, вынул ее и положил на стол. — Аракел, вы имеете в виду, что это единственное спасение нашего народа?

— Да, Гриша Гайкович, это и есть Раффи», — подтвердил Аракел, взял книгу и стал ее листать.

— Аракел, я еще тогда предупреждал Юзбашяна, что он ошибался в отношении своих избранных, он меня не слушал, поэтому и был наказан, за собственные ошибки, как говорится «Змея, раскаленная под его грудью, укусила его».

Юзбашян подумал, что у него столько «компромата» (дискредитирующих материалов) на Левон и Вазген, что он может их подчинить, собственно, мы видели, кто и кого.

— Товарищ генерал, собранные Юзбашяном документы и «дискета», как я уже сказал, все еще в Москве, у генерала Василенко, он приказал мне забрать их, если с ним что-нибудь случится.

— Аракел, ты видел эти документы? — спросил генерал.

— Еще не видел, товарищ генерал, генерал Василенко несколько раз звонил мне, просил взять, но, честно говоря, у меня нет желания, если вам нужно, могу вернуться к Василенко и забрать.

— Да, это будет хорошо, они очень важны, — сказал генерал, майор, там должны быть документы о сделке Левона Тер-Петросяна с Турцией.

— Какая сделка, товарищ генерал? — удивился он.

— Вы знаете, люди Левона уже несколько лет ввозят продукты питания из Турции в Армению, — пояснил генерал, — дело в том, что мы не проверяем это питание, потому что у нас нет соответствующих специалистов и оборудования. Эти импортные продукты питания просрочены — низкого качества, даже некоторые предметы первой необходимости, детское питание, подгузники, канцелярские товары, детские игрушки, около сотни наименований.

— Товарищ генерал, честно говоря, Россия и Грузия также импортируют некачественные турецкие продукты и разные виды продукции, поэтому Армения не исключение, — прервал он.

— Ты продолжение послушай, — продолжил генерал. — Наши друзья на Украине сказали нам, что турки купили у них десять вагонов, и знаете почему? — Майор, если у них под носом Грузия или Армения, они легко могли бы купить эти вагоны отсюда довольно дешево, не было даже затруднений с их транспортировкой, — пояснил генерал. Как вы думаете, почему они должны были приехать в Украину, купить оттуда эти вагоны и с большим трудом увезти их в Турцию, не считая то, что они с большим трудом взяли его морем.

— Товарищ генерал, от турок можно ждать всего. Если они это сделали, то их ждут большие сюрпризы, — пошутил он.

— Да ты прав, ты талантливый доктор, ты все это понимаешь, — продолжал генерал, — турки покупали вагоны в районе Чернобыля, на станции возле взорвавшейся АЭС, то есть радиоактивное излучение вагонов выше всех норм, даже постоять рядом с ним минуту смертельно опасно для человека.

— Как? — удивился он, — товарищ генерал, это все четкая информация? Если это подтвердится, то это международный скандал, вся администрация Левона должна быть расстреляна без суда, не считая того, что Турцию могут обвинить в новом геноциде.

— Да, вы правы, майор. Это международный вопрос, — согласился генерал, — в чем вина Турции, когда все это делают наши предатели? В то время упомянутыми вами предателями были мелики (князи), открывшие туркам ворота замков и крепостей, а теперь президент Армении и его министры продают народу радиоактивно облученную пищу. Знаете ли вы, майор, турки несколько дней держали ввозимые в Армению продукты и предметы домашнего обихода в этих радиоактивных вагонах, только после этого они были ввезены в Армению. Вы представляете, это бойня, настоящий геноцид? Тысячи детей будут отравлены этим детским питанием, не считая канцелярских товаров и детских игрушек. Турки уничтожают наше следующее поколение руками наших янычар. В Армении резко возросло количество онкологических больных, в том числе смертность. Привозят из Турции: сахар, мука, масло, свечи, спички, даже детские пустышки турецкие, словом, все.

— Я не понимаю, разве во всей Армении нет « дозиметра » для измерения радиоактивности импортных товаров? — поинтересовался доктор.

— Сынок, ты только что рассказал историю города Шуши … Ты думаешь, князь Варанды Мелик-Шахназар не понял, почему он позвонил Панах-хану? Отдавая ему подарок Шуши, он прекрасно понимал, что этим он роет могилы армянских меликов и людей, а также Левон и Вазген, членов Армянского национального движения, остатков младотурок, они хорошо знают, что делают … Разве они не видят этого нищенского состояния людей, обезглавленные деревья зеленых садов и парков, разве они не видят, что они разрушают страну, чтобы набить себе животы, пусть хоть выйдут и оглянутся, только разорванные вывески остались из этой могущественной и гордой Советской Армении. Они все ограбили и продали.

Генерал был возбужден и взволнован.

— Товарищ генерал, как вы думаете, Юзбашян знал об этих радиоактивных вагонах и не издал ни звука? — спросил он.

— Как он мог не знать, — улыбнулся он, — если я знаю об этом, то он знал наверняка, я уверен, что он даже знал номерные знаки этих вагонов. Для этого нужно искать ответы в сохраненной папке.

— Товарищ генерал, Карлос Казарян знал об этих вагонах?

— Если честно, я не знаю этого, но, возможно, он знал — сказал генерал, об этом Юзбашяну сообщил помощник Абдуллы Оджалана в Турции Джемил Бэйк. Он сообщил, что турки построили новый продовольственный склад недалеко от Карса. Странно то, что неприметные склады охраняли солдаты министерства обороны Турции, причем по очень строгому графику. Разведчики РПК (Курдская рабочая партия, или РПК) обнаружили, что въезжали грузовики с товарами. Грузовики, въезжающие на склад, — это в основном продукты питания, некоторые хозяйственные товары. Грузовики, выезжающие со склада, движутся в сторону границы с Грузией. Разведчикам РПК удалось получить документы на доставленный товар, в грузовике ничего странного не было. Однако, как выяснили лидеры РПК, четверо курдских наемников, работавших на этих складах, умерли от отравления. Рабочим удалось проработать там всего два дня. Турецкие врачи подтвердили, что смерть была вызвана употреблением ядовитой пищи, но факты, рассказанные семьями погибших, позволяют предположить, что это произошло из-за сильного радиоактивного излучения. Курдские рабочие, работающие внутри, узнали, что на складах нет ничего необычного, только несколько товарных вагонов, в которые были загружены прибывающие товары, а затем через несколько дней снимаются и загружаются. Интересно, что, по словам курдских рабочих, протоколы на эти грузовые вагоны составлены на русском языке. Так что однозначно чернобыльские радио актив вагоны. Упомянутые мною курды, сообщавшие о радиоактивных вагонах, попросили власти Армении предоставить «дозиметр» для измерения количества радиоактивности, и было ясно, что Левон и Вазген отказались. Бедные курды оставили и ушли. Аракел, когда будет время, я расскажу историю этих курдов. Теперь, сын мой, важно попытаться установить факты.

— Товарищ генерал, обещаю, что когда я вернусь домой, позвоню генерал-лейтенанту Украины Родиону и попрошу его предоставить мне информацию о проданных вагонах, — сказал доктор.

— У вас все будет хорошо, — сказал генерал, — но вы должны взять дело Юзбашяна, там должны быть подробные доказательства, мы можем сравнить их с данными генерала Родиона.

— Хорошо, товарищ генерал, я сделаю, как вы говорите, — заверил он. Товарищ генерал, когда Мариус Арамич был со мной в Санкт-Петербурге, разговаривал по телефону в Ереван, — сказал он. Я случайно слышал, их разговор, мне показалось, что он разговаривает с Карлосом Багратичем, он говорит о каком-то болгарском автомате. Вы в курсе?

— Да, конечно, я знаком с этой историей, — сказал генерал, с трудом отворачиваясь от кресла. Это было в начале 1992 года, Вазген закупил в Болгарии 10 тысяч автоматов местного производства. Как только они прибыли в Армению, большая часть этого оружия исчезла. Всего в Минобороны было зарегистрировано 2000 автоматов, а 8000 единиц исчезли.

— Как он исчез? — удивился доктор, — Это была игла или наперсток, который потеряли и не нашли в этой маленькой Армении?

— Да, майор, факт остается фактом, — улыбнулся он, — эти автоматы поступили в Армению двумя партиями, первая партия была доставлена в начале 1992 года, а вторая — в конце 1993 года. Потом был случай по этим автоматам, дело сразу закрыли.

— А какое дело, товарищ генерал?

— На Арташатском шоссе сотрудники ГАИ случайно остановили грузовик, — пояснил генерал, — в грузовике было обнаружено большое количество болгарских автоматов, водитель утверждал, что груз принадлежал Вазгену Саргаяну. Ну, уголовного дела как всегда не возбуждают. Об этом пишет только местная пресса, потом я узнал, что Овик Абраамян, один из близких друзей Вазгена из Арташата, «Мук» и «Кцан Миша» — по приказу Миши Худавердяна из киосков немедленно забирают номера упомянутой газеты, чтобы не получить большого отклика. Похожий инцидент произошел в Октемберяне с одним из близких друзей Вазгена, неким Мурадом Киракосяном. Он продал болгарские автоматы местным курдам и езидам, и они позже увидели, что автоматы плохого качества, хотели вернуть их, Мурад не забрал, они тоже обратились в полицию, но как они могли возбуждено дело, когда Мурад Киракосян был начальником райотдела той же полиции. Даже не было возбуждено, Вазген очищал следы своих преступлений.

— Товарищ генерал, вы представляете, какое это тяжкое преступление? — сердито сказал доктор,- когда на фронте шли ожесточенные бои, решался вопрос жизни и смерти, продавал Вазген туркам оружие?

— Да, верно, дорогой Аракел, — грустно сказал генерал, — вы помните, я сказал, что сын моего соседа (фидаи) — борец за свободу, он рассказал, что они даже боеприпасы не дают, когда их отправляют на фронт, бойцы должны положить деньги, чтобы иметь еще несколько лишних пуль, не говоря уже о ручных гранатах. Он рассказал о событиях Шаумяна и Лачина, одним словом, произошедшее было предательством.

— Товарищ генерал, могу я увидеть этого соседского бойца? — сказал он, — мне было бы интересно задать ему несколько вопросов.

— Конечно, сынок, я познакомлю его завтра с тобой, вы увидите, какой он благородный армянин, его зовут Вардан, в его жилах течет кровь настоящего Вардана. Если бы было много таких патриотичных бойцов, как он, мы бы не дожили до этого дня. Сам он говорит, что всех руководителей Армении следует расстрелять за измену родине.

— Да, я могу представить его состояние, товарищ генерал, — грустно сказал он, — он сражается со своими друзьями на фронте, а здесь, в тылу, они их предают.

— Да, правильно, они бьют из-за заговорщической спины, — сказал генерал, — у наших отрядов самообороны на фронте нет оружия, они защищаются охотничьими ружьями, а купленное в Болгарии оружие Вазген продает туркам? Это преступник преступников. Позвольте мне рассказать вам интересную историю, дорогой Аракел, — продолжил генерал, — я спросил соседа, чем могу помочь ребятам из его отряда, может, им что-нибудь понадобится, одним словом предложил свою помощь. Вы знаете, что он хотел от меня? — голос генерала сорвался, он не выдержал и начал рыдать от волнения. Аракел поспешил на кухню за водой. Госпожа Анаит вошла с ним в кабинет, генерал плакал, как ребенок. Жена протянула ему стакан с водой и дала ему несколько таблеток.

— Выпей это, Гриша Гайкович, это успокоительное, — предложил Аракел.

— Гриша, не расстраивайся, — сказала Анаит.

Генерал дрожащими руками взял таблетки, положил в рот и выпил воды.

— Ничего, это пройдет, — еле заговорил он. Анаит была обеспокоена.

— Анаит Мушеговна, не волнуйтесь, сейчас все пройдет, эти таблетки сделаны из натуральной кошачьей мяты, я сам их пью, — успокоил доктор. Аракел открыл окно, чтобы проветрить комнату. Генерал, казалось, успокоился. Анаит сидела рядом со своим мужем, держа его за руку.

— Спасибо, доктор, теперь все хорошо, — он улыбнулся, — старость заставляет его чувствовать … Анаит, милая, можешь идти, доктор рядом, не волнуйся …

Анаит понимала, что мужчин нужно оставлять в покое, грустными глазами смотрела на Аракела …

— Не волнуйтесь, Анаит Мушеговна, я не позволю ему расстроиться, — пообещал он.

— Я не расстроюсь, дорогая Анаит, — пообещал ее муж. Анаит вышла, прикрыв дверь комнаты.

— Товарищ генерал, давайте сменим тему, — предложил доктор.

— Ничего, дорогой доктор, позвольте мне закончить то, что я оставил незаконченным, — сказал он,- вы знаете, я предлагал свою помощь сыну моего соседа, и он ответил, что им нужны только патроны, я был поражен, он ничего не хотел, только патроны. Ну, я позвонил друзьям, легко нашел два ящика с патронами для автоматов, позвал ему и сказал: «Бери, это для твоих фидаинов». Генерал снова взволновался — Ничего, дайте мне докончить, доктор, — сказал он и продолжал рассказывать. Он был так доволен подарком, что обнял меня и поцеловал. Говорит: «Дядя Гриша, я буду уничтожать турок и вместо тебя, так что эти патроны не пропадут бесцельно, мы должны поразить каждый патрон в сердце нашего врага».

Генерал закончил рассказ, как будто он осветлился, все, что в нем накопилось, было тяжелым, давило на разум, душу, он не мог найти никого, чтобы опустошить то, что накопилось внутри. Врач хорошо понимал генерала, старался не перебивать, чтобы он мог сказать, что там внутри. Этот патриотичный человек всю жизнь служил Родине.

Они на их глазах разрушают страну, которую он построил, стоять, и равнодушно смотреть на нее было преступлением.

— Гриша Гайкович, вы себя хорошо чувствуете? — спросил он.

— Да, уважаемый доктор, теперь у меня все хорошо, — сказал генерал, — вы знаете, я очень расстроен и не могу рассказать, что у меня на душе, я не хочу делиться с Анаит, бедная уже огорчается, когда видит страдания этого народа, она мне не говорит, но, я вижу, старается не показывать, но это все равно заметно. Каждый раз, когда она готовит еду для соседей и раздает им, соседи видят ее щедрость, им стыдно брать ее. Но она вынуждена соврать, говоря, что еды стало больше, нам некого есть. Анаит утешает свои мысли на кухне, постоянно варит и готовит, раздает соседям, хоть так себя чувствует легче, она сильнее меня… И я хороню свою боль в своих бумагах. Я не могу помочь этим людям, только прошу Мосо хотя бы принести еду, чтобы мы могли доставить ее соседям. Вы знаете, если бы это было у меня, я бы ничего не просил у этих мошенников-преступников, я должен молчать для наших соседей и Анаит, даже если это не так, состояние моих бедных соседей ужасно, по крайней мере, мы можем более или менее протянуть руку помощи.

— Я понимаю, Гриша Гайкович, не волнуйтесь, мы все преодолеем, наш народ прошел через многие испытания, — заверил он.

— Вот вы сказали, что сын вашего соседа благородный армянин …

— Да, доктор, он настоящий благородный, смелый, бесстрашный парень…

— Ооо, такие люди — носители национальной генетики, они придают силу национальным идеям, поэтому их просто нужно объединить.

Я понимаю, что им сейчас тяжело, потому что беглецы, захватившие власть, не замышляли немного позади них, поэтому они обескуражены. — Да, сын мой — то же самое, и говорит Вардан, — подтвердил генерал. Количество предателей настолько велико, что они тоже были отчаянный, и не знают, что делать, но Вартан моложе и горячее своих друзей, поэтому я думаю, что он сам может решить, что ему нужно. Вы знаете, ребенок вырос на моих глазах, я еще в детстве заметил его патриотизм. Каждый раз, приходя, он смотрел на книжные полки, искал то, что хотел, и просил, чтобы его отвел домой, чтобы почитать. Знаете, что было удивительного? Даже взрослые не читали книги, которые он читал, а он читал армянскую классику. Я хорошо помню, был еще в шестом классе, он читал «Кайцер — Искры» Раффи, хотел поговорить со мной, мы поговорили, и он сказал мне, что станет генералом для освобождения армянских земель. Вы можете представить, когда все дети хотели стать космонавтами, а он хотел освободить армянские земли?

— Да, видите ли, товарищ генерал, тезис, о котором я говорю, подтверждается, — улыбнулся доктор, — патриотизм и предательство — это генетически переданные черты, поэтому евреи сейчас хотят закончить нашу незаконченную работу. Турки всегда были умнее нас, им удавалось построить огромную империю, глупые люди не могут построить такую мощную империю, есть много вещей, которые нужно доказать, есть вещи, на которые многие не в счет, и я это вижу. Гриша Гайкович, турки открыто убивают своих предателей, сняв кол, чтобы люди видели, что предатель не может попасть в рай даже после смерти, то есть их муллы всегда учили, что предателям нет места ни в этом мире, ни потустороннем.

А наши священнослужители проповедовали обратное, прощали, раскаивались перед предателем, даже предавали и отрицали. Как мы видим, тот, кто однажды предаст, готов предать второй и третий раз, так будет и с ними, потом им придется покаяться и все будет прощено. Что касается войн, турки использовали армии янычар и мамлюков для расширения своей империи. У них были специальные школы для воспитания христианских детей как воинов, и знаете ли вы, почему они никогда не называли янычар «аскяром», потому что знали его генетические особенности, его тип, но они использовали тот же фактор заботы против янычар, что, предав себя, они предают Мухаммеда. Они все используют во благо своего государства. И янычары знали, что в их крови не было турецкой крови, что их похитили и сделали воинами против их воли, но вместо того, чтобы быть жестокими по отношению к туркам, напротив, они ненавидят свои корни, свою нацию. Это идеология религиозного воспитания, которая позволяет им осуществлять многовековую программу пантюркизма.

— Да, доктор, вы правы, турки закалывают своих предателей, а мы их чтим и прославляем.

— Товарищ генерал, пару лет назад в Санкт-Петербурге я случайно познакомился беженца из Шаумяна, он был уверен, что Шаумян предали туркам, поэтому я хотел бы увидеть сына вашего соседа.

— Да, верно, — подтвердил генерал, — спросил об этом Вартана, он мне подробно рассказал, потому что был свидетелем того предательства. Я даже упомянул подробное описание тех случаев, если нужно, оно есть в бумагах, я могу поискать …

— Конечно, товарищ генерал, если не будет сложно.

— Да, в столовой он есть в бумажках. Я найду его завтра на рассвете, мои глаза плохо видят в этом свете, — сказал генерал. Знаете ли вы, доктор, в свою очередь, потому что есть более важный документ, который доказывает конкретных виновников этого предательства?

— Как? — удивился он.

— Да, майор, это точно, — заверил генерал, — Юзбашян рассказал мне, что сразу после предательства Шаумяна он и Карлос Казарян позвали Шагену Мегряну и взяли письменные показания. Шаген Мегрян подтвердил, что Вазген Саркисян приказал ему расчистить дорогу туркам. Юзбашян даже записал на видео признание Шагена, чтобы не было сомнений в том, что показания Мегряна сфабрикованы. А Карлос Казарян из личных интересов прошептал Вазгену на ухо о сотрудничестве Мегряна и Юзбашяна. Вазген ведь не собирался сидеть, сложа руки? Он пытался получить эти показания, но прежде чем смог получить от Юзбашяна признательные показания Мегряна, он на голове Шагена Мегряна подстроил инцидент несчастный случае. Не исключено, что убийство Юзбашяна связано с этим делом, хотя на руках у Юзбашяна было больше вещей, чем признание Мегряна.

— А, товарищ генерал, как вы думаете, Шаген Мегрян мог солгать, желая оправдать свое преступление, то есть во всем свалил Вазгена …

— Об этом не может быть и речи, — уверенно сказал он, — сын моего соседа Вардан был одним из разведчиков Шаумяна и хорошо знал каждые дыры в Шаумяне. Он рассказал подробности. Как я уже сказал, даже зарегистрировал оружие и отряды в этом районе. Я спросил Вардана о Шагене Мегряне, он сказал только одно: «Если вора нет дома, как они вытащат вола с дымоволок?» Не исключено, что Мегрян был его сообщником, но зафиксированные мной факты доказывают, что, если бы Мегрян хотел, он мог бы защитить район, поскольку возможность позволила ему провести соответствующие военные операции до падения Шаумяна, избегать от дальнейших потерь. Это факт, что Мегрян не смог организовать самооборону. Вы знаете, я даже разговаривал с полковником Днеприком Багдасаряном, он около семи месяцев находился в Шаумянском районе, где создал артиллерийскую часть. Он тоже подтвердил мое заявление о том, что Шаген Мегрян был очень слаб в организации защиты. Вместо организации самообороны района он выполнял обязанности «жандармерии», запугивая жителей села, которые уже были окружены. Помимо того, что Шаген Мегрян отнял у жителей региона золото и деньги, чтобы вывезти их детей вертолетом в Ереван, его брат Погос Мегрян также является преступником. Вместо того чтобы перевезти наших раненых борцов за свободу в Ереван, он на этих вертолетах привозил мясо для продажи на рынках Еревана, а раненые оставались в Шаумяне на несколько дней и недель без операций.

— Да, товарищ генерал, я вижу, у вас достаточно фактов, и вы жалуетесь, что ничего не делаете, — пошутил доктор.

— Да, но что толку, сынок? Я пишу их бессмысленно, надеясь, что однажды поколениям понадобится рассказ, который я написал …

— Конечно, надо будет Гриша Гайкович, — сказал он уверенно, — ну, например, мне было очень интересно, так что вы продолжаете писать, уже отлично справляйтесь с этим … Знаете, будущим поколениям нужно знать правду, горькую или болезненную. Обманутым поколением легче руководствовать, власть делает это для того, чтобы им было легко управлять.

— Да, вы правы, майор, — согласился он. — Информация — очень мощное оружие, мы должны использовать его для укрепления нашего государства. Но есть люди, которые хотят использовать его, чтобы набить себе карманы и животы. История Мариуса Юзбашяна является доказательством того. Если то, что он знал, мог использовать для этой цели, этого бы не было.

— Товарищ генерал, Юзбашян был человеком опытным, мне интересно, почему он совершил такую ошибку.

— Ооо, сынок, ты уже дал ответ на это, — засмеялся он, — Юзбашян наверно не читал « Собачье сердце » Булгакова, — пошутил он.

Они смеялись.

— Товарищ генерал, а Юзбашян часто навещал вас? — спросил доктор.

— Да, часто, — сказал он, — я пытался получить от него какую-то информацию, но он был хитрым лисом, от него ничего нельзя было узнать.

— Как говорят: «Хитрый лис обеими ногами попадает в ловушку».

— Да, правильное слово, так он и пошел в могилу на обеих ногах, — пошутил генерал.

— Несомненно, товарищ генерал … Мариус Арамич был очень тяжелым человеком, с ним вообще трудно было найти общий язык.

— Доктор, могу я рассказать вам об инциденте со мной и Мариусом? — продолжил генерал. 4 декабря 1989 года мне позвонил командующий пограничными войсками Нахичеванской Автономной Республики полковник Жуков и сообщил, что большое количество людей приближается к границе, разжигает костры, сковывает себя цепями, и они обращаются на иранскую сторону через громкоговорители. Организатором инцидента выступил «Народный фронт» Азербайджана. Они призвали к объединению южного и северного Азербайджана. Ну, я позвонил и сообщил Мариусу Юзбашяну, что Народный фронт Нахичеванской ССР уже начал действовать. Надо доложить в Москву. Он не обратил внимания, у меня не было полномочий докладывать. Я позвонил начальнику Нахичеванского управления и спросил, он заверил, что ничего нет, это дезинформация. Однако то же самое произошло 12 декабря, а через две недели члены «Народного фронта» Нахичеванского СССР предъявили пограничникам ультиматум, требуя снести пограничные заграждения до 31 декабря 1989 года, иначе угрожают, сломать их.

Я снова позвонил Юзбашяну, он всегда упорно молчал. Командир погранотряда полковник Жуков выступает по телевидению и пытается успокоить людей, но тщетно. Было очевидно, что «Народный фронт» Азербайджана в любом случае пойдет на провокацию. По состоянию на 31 декабря в приграничных районах уже скопились сотни бутылок с бензином, пограничные заграждения уничтожили около 9000 человек, многие из которых были вооружены дробовиками. С иранской стороны к границе подходят около 800 человек. С 1 по 4 января 1990 года в результате провокации Народного фронта Азербайджана была разрушена пограничная система протяженностью 164 км. Но это было только начало. Беспорядки происходят также в Зангеланском, Пушкинском и Ленкоранском районах. В Нахичеванской части государственной границы были сожжены и разрушены инженерные сооружения, коммуникации, сигнальные линии, вышки, пограничные знаки. Были слышны угрозы расправы над пограничниками и членами их семей. Для расследования причин инцидента на границе с Нахичевань создается следственная группа, в которую входят следователи из КГБ, Министерства внутренних дел и прокуратуры Азербайджана. После этого Мариус Арамич трогается с места, и мы с Мариусом Юзбашяном сразу 5 января выезжаем в Нахичевань. В Ордубаде мы встречаемся с Первым секретарем Коммунистической партии Азербайджана Везировым и нашими партнерами по обслуживанию. Де Везиров приглашает Мариуса в ресторан, и он не отказывается от приглашения, они идут и сидят, едят и пьют, а я жду в машине с водителем. Через несколько часов Юзбашян выходит пьяный, и мы возвращаемся в Ереван. Юзбашян забывает свою папку в моей машине.

Утром мой водитель принес его и отдал мне, сказав, что Юзбашян забыл в машине. Из любопытства открыл папку, и там оказалась, большая пачка долларов США, ничего удивительного, и тот документ, который подписанный Юзбашяном. Мариус Юзбашян, следственная группа, занимающаяся расследованием причин пограничного инцидента, подписала заявление, в котором говорится, что инцидент был осуществлен «безответственными» экстремистами без указания их этнической принадлежности. Ну, я скопировал этот документ, вернул папку Юзбашяну, а он молчал и ничего не сказал. Он никогда не касался этой темы, но Юзбашян понял, что мне известно о турецкой взятке и этом документе. Вот что, майор, Мариус Юзбашян был замешан во многих других грязных делах, — сказал генерал.

— Часть денег, предназначенных для зоны землетрясения, исчезла по его прямому приказу, не считая того, что бесследно пропали несколько вагонов с грузами, отправлявшими помощь из Японии и Канады. Потом мне сообщили, что товар был продан через криминальные авторитеты, и деньги пошли в карман Юзбашяна, в вагоне были теплые одежды и зимние одеяла. Знаете ли вы, что странно, что пропавшие вагоны были обнаружены на территории завода «Армэлектромашина», который был в распоряжении Карена Серобича?

— Товарищ генерал, как вы думаете, Карен Серобич знал об ограблении? — спросил доктор.

— Вы знаете, чего я не могу сказать наверняка, но вы прекрасно знаете, что Юзбашян не мог ничего оставить на его заводе, не сказав Серобичу, если брать во внимание их близость, то я уверен, что он знал. Не думайте о Карене Серобиче так наивно, так что он не хуже Юзбашяна, сколько бы лет они ни работали вместе ․.․

— Товарищ генерал, мы не можем винить Карена Серобича, поскольку он друг Юзбашяна, как говорят в народе: «Скажи мне, кто твой друг, позволь мне сказать тебе, кто ты». Вы знаете, товарищ генерал, эта предатели народа росла с 1988 года, когда началась разграбление помощи в зоне бедствия. Когда народы мира жалели нас, наши предатели грабили рты людей, оставшихся под завалами, даже диктаторам африканских стран нас жалели. Я очень хорошо помню, как кубинский лидер Фидель Кастро, помимо финансовой помощи, лично ходил в больницу, был донором крови, чтобы хотя бы своей кровью полагаться на наш народ. А для наших кровоточащих монстров нет сострадание, нет нации, нет Бога, только сумели накопить миллионы путем грабежа, не считая того, что они остались безнаказанными и продолжили свой грабеж. Скажите, можно ли ожидать доброты от нечестивого человека?

Они смеялись.

— Да, сын мой, к сожалению, это так, — сказал генерал, — Не исключено, что наступит время, когда зверства этих подонков будут забыты, они станут героями, а народ будет вынужден поверить в то, что они были героями нации.

— Совершенно верно, товарищ генерал, — согласился он. Вот почему они пытаются стереть плохие и кровавые страницы своей биографии, как сказал английский писатель Джорджа Оруэлли, в своей книге «1984»: «Тот, кто контролирует прошлое, контролирует будущее».

— Да, правильно сказал твой писатель, — сказал генерал.

— Кто он? Я впервые слышу его имя ․․․

— Товарищ генерал, этого автора запретили в СССР, поэтому о нем мало кто знает ․․․

— А что он написал, что запретили? — пошутил генерал.

— Ну, он писал о революции и революционерах, — пояснил он. Его книги «Животноводческая ферма» и «1984» пользуются большой популярностью за рубежом.

— А если не секрет, откуда берется запрещенная литература? — улыбнулся генерал, — интересно, что высокопоставленный офицер «Комитета» читает запрещенную литературу.

— Товарищ генерал, какой секрет? — подумал он, — «Вы помните, как вы отправили меня в Германию?»

— Да, я хорошо помню, — сказал он.

— Там я случайно встретил девушку англо-армянского происхождения, она училась в Кембриджском университете, приехала на экскурсию в Германию, зная, что я из Советской Армении, она подарила мне эти книги. Ну, знаете, товарищ генерал, это была запрещенная литература, я не мог принести с собой, мне пришлось все читать ․․․

— Да, понятно, представляю, с какой скоростью вы читали эти книги ․․․

— Товарищ генерал, они не очень объемные, поэтому я потратил день, чтобы их прочитать.

— Что ж, я не сомневаюсь в способностях самого талантливого человека из «Комитета».

— Товарищ генерал, видите ли, если бы мы не разговаривали, я бы не вспомнил о книгах Джорджа Оруэлли, , позвольте мне сказать, что они очень похожи на сегодняшние ․․․

— На что это похоже, майор? — удивился генерал.

— В рассказе о животноводческой ферме, — продолжил он, — животные на ферме совершают революцию, изгоняя фермера со своей фермы, а затем составляя серию правил, устанавливающих границу между человеком и животными. В результате свиньи пришли к власти и начали нарушать написанные ими законы, пытаясь эксплуатировать других животных, таких как фермеры, и старые законы, которые они адаптировали к своему образу работы.

— Как члены Армянского общенационального движения? — пошутил генерал.

— Да, товарищ генерал, прямо как они. Мы видим господство свиней над всеми, вот и видим факт

— Майор, видно твой этот Джордж… Какая была фамилия?

— Оруэлл, товарищ генерал, — напомнил он.

— Джордж Оруэлл, он был умным человеком, возможно, он был свидетелем такой ситуации.

— Не исключено, товарищ генерал.

— А вы знаете, в своей книге «1984» он упомянул, чем занимается система управления государством: «Министерство мира ведет войну, Министерство правды занимается мошенничеством, Министерство любви пытают, Министерство Изобилия убивает от голода …

— Да, правительство башибузука, — пожаловался генерал.

— Товарищ генерал, если первое лицо государства безнравственно, то это государство — логово безнравственных.

— Майор, народ не зря говорит «Что бы они ни хотели делать, цыгане не станут князю».

— Вы правы, Гриша Гайкович, — согласился он, — греческий философ Аристотель сказал: «Червь мстит за свою неудачу всей стране и людям».

— Да, это терроризм, — жаловался он, — Аракел, ты умный человек, можешь, что то узнать от Мовсеса Гегангуляна. Он честный молодой человек, нужно только завоевать доверие. Он все расскажет, уверен, что он в курсе подробностей неурядиц между Юзбашяном и Вазгеном.

— Хорошо, товарищ генерал, постараюсь, пообещал он, — мне просто интересно, откуда взялось столько подонков грязной крови …

— Ты хорошо сказал, грязная кровь, — засмеялся генерал, а вы в курсе, что этих мерзких людей Юзашян и Карен Серобич вывели в толпу? Юзбашян в свою очередь, а Серобич свою. В 1974 году, когда Карен Демирчян был назначен первым секретарем ЦК КПСС, как многие говорили, Карен Серобич был хорошим бизнесменом, знал все методы жрать, и имел хороший аппетит.

Буквально через год-два после назначения он уволил из руководства Армянской ССР, заменен почти всеми нормальными людьми, такими как Асратяна заменил аферист Мурада Мурадяна, с опытным взяточником, ни с чем по-человечески, который проглотил деньги, предназначенные для строительства Ленинакана за 10 лет. Секретарь ЦК ввел новую должность по специальному строительству, и с этого дня все доходы от похищенного на территории Арм. ССР цемента (арматуры) шли в ЦК, в карман Серобича. Что ж, в таких условиях, думаю, нетрудно было догадаться о качестве строительства Ленинакана, который развивается фантастическими темпами. В результате во время Спитакского землетрясения были разрушены только здания, построенные во времена Серобича, и люди погибли. Только ради Серобича и содержимое карманов его родственников.

7 декабря 1988 года, через несколько минут после землетрясения в Спитаке, генерал и Аракел одним из первых оказались в центре зоны бедствия. Сцена была ужасной, город Спитак словно превратился в Хиросиму или Нагасаки, где после ядерного взрыва ничего не осталось, только тлеющие руины, из которых доносились звуки вздохов и криков. Оба они бегали как сумасшедшие, отдавая приказы, затем прыгали на щебень, вытаскивая ослабленные тела детей. Детский сад в Спитаке был похож на скомканный кусок жести, сотни детей остались под тяжестью тяжелого бетона и железа. Два преданных бегали днем и ночью и помогали людям, они знали, что каждая секунда — это жизнь одного человека, и откладывать ее нельзя.

В глазах Аракела видения катастрофы, родители безумно бродили по развалинам детского сада, умоляли людей помочь им, во вздохах и криках, плача и пыли было достаточно, чтобы человеку сойти с ума.

Великий архимандрит Комитас ощутил в душе страдания и горе нации, от этого удара затуманился его разум. Только великие патриоты понимают горе нации, они принимают оскорбление нации как собственное оскорбление. Катастрофа в Спитаке была ужасной и жестокой, тысячи жизней и цели рухнули всего за несколько секунд․․․

Давай, архимандрит, и не сходи с ума…

Глаза Аракела слезились, его волнение было удушающим, он протрезвел, быстро сосредоточился, попытался уйти от темы.

— Товарищ генерал, почему вы тогда не наказали Серобича? Вы же могли бы, у вас были большие возможности, — сказал доктор.

— Ты прав, сын мой, но Карен Серобич был очень хитрым человеком, он знал, что я за ним гнался, постоянно путал Юзбашяна, чтобы его грязь не раскрылась. Так что, они работали втроем: Карен Серобич, Муриус Юзбашян, криминальный авторитет, Пайлак Симонян, «Пайлак». Не говоря уже о его крестном отце Гейдаре Алиеве, который спонсировал его из Москвы. Знаешь, Аракел, этот преступный союз был крепким, и вот такая ситуация. Мариус Арамич заменил игроков, но правила игры остались прежними. В то время хоть боялись, хоть знали, что могут сослать в Алтайский край надолго. И теперь они чувствуют себя безнаказанными, и именно эта безнаказанность толкает их на совершение еще более серьезных преступлений.

— Товарищ генерал, а вы знали, что вся закупленная для Армении партия пшеницы была незаконно присвоена в Грозном? — спросил Аракел.

— Майор, если честно, я такое слышал, но подробностей не знаю, — признался генерал.

— Я знаю подробности этой истории, — сказал он и начал рассказывать без ожидания. 59

— Гриша Гайкович мне позвонил начальник службы безопасности Ингушетии полковник Исмаилов, рассказал все, что знал. Оказывается, армянский криминальный авторитет по кличке «Лом» едет в Ингушетию, где соглашается с руководством мукомольного комбината перемолоть закупленную для Армении пшеницу. Интересно, что все 70 вагонов пшеницы были измельчены, а мука отправлена на продажу в Казахстан и Азербайджан.

— Как в Азербайджан? — удивился генерал.

— Да, больше недели мукомольный завод работал днем и ночью в особом режиме. В документах проверки, составленных прокуратурой Ингушетии, указано, что этот «Лом» имеет дипломатический паспорт Республики Армения и действует непосредственно под эгидой президента Армении Левона Тер-Петросяна. И руководство этого мукомольного комбината, понимая сложную ситуацию в Армении, пошел навстречу, чтобы измельчить 70 вагонов пшеницы за короткое время, желая помочь армянскому народу.

— Преступники действовали от имени нашего народа и государства?

— Да, товарищ генерал, просто так — улыбнулся он. Ну, я думал, что скоро мука дойдет до Армении, но вместо Армении она пошла в Азербайджан. В Азербайджане реализовано около 120 вагонов молотой пшеничной муки. Ибрагимов сказал мне, что «Лом» был связан с азербайджанским криминальным авторитетом Ровшаном Ленкоранским, который был посредником в хищении большей части муки в Азербайджане. А часть из них были отправлены в Казахстан преступным авторитетом Азиза Батука.

— Представляете, какая это ужасная вещь, — сердито сказал генерал, — и если турки отравят муку, пошлют они ее в Армению?

— Да, товарищ генерал, хоть этого не случилось, надо славить Бога.

-Майор, у преступников нет национальности и самоуважение, — сказал генерал, — армянин, турок, грузин для них одинаковы.

Только, чтобы их карманы были полны, чтобы его имя было прославлено … Левон и Вазген построили свою власть на этих преступниках.

— Товарищ генерал, я согласен с вами, — сказал он, — придет день, когда этот криминальный мусор появится в высшей инстанции государства, в Верховном Совете, и тогда они закрепят, свою безопасность силой закона… Они смогут наслаждаться разграбленными миллионами, а люди окажутся в статусе рабов и слугов. Такая страна будет проклятым государством, ничем не отличающимся от Содома и Гоморры. Правительство, построенное на безнравственности, станет злом для судьбы людей.

— Так и есть сынок, — грустно вздохнул генерал.

Госпожа Анаит вошла в комнату,

— Ребята, уже поздно, — сказала она, — Гриша, Аракел прошел долгий путь, дайте ему отдохнуть …

— Действительно, мы поговорили, стемнело, — сказал генерал.

— Аракел, дорогой, можешь принять душ, ложиться спать, все готово, я застелила тебе постоянную постель.

— Спасибо, Анаит Мушеговна,

Аракел попрощался с генералом и пошел принимать душ. Он вышел из душа и вошел в спальню, которая была комнатой сына генерала.

Генерал и Анаит были любящей парой, всегда заботящейся друг о друге. Они чувствовали тяжесть войны на своей коже, поскольку двое их детей стали жертвами жестокой войны. Старший сын Тигран служил в советских ВВС и был майором, старшим летчиком-истребителем. Он служил на Дальнем Востоке, но вызвался добровольцем и отправился в Афганистан для выполнения своего интернационального долга, но через несколько месяцев родителям сообщили, что его сын погиб во время боевого полета. Отец лично поехал в Афганистан, чтобы привезти тело сына, но тщетно остались только обгоревшие куски самолета сына. Отец собирает только его личные вещи и возвращается без тела сына и какой-либо его части. На похоронах был только оцинкованный гроб, наполненный камнями, который он спрятал от жены, не говоря уже о пустом гробу, поскольку мать утешилась, посетив могилу сына. Самолет Тиграна был сбит в районе Кандагар, от самолета ничего не осталось, отец подумал, что, может быть, его сын каким-то чудом выжил, прежде чем самолет взорвался и сумел скрыться с помощью катапульты. Но прошли годы, и его надежды не оправдались. Младший сын Арам окончил Оренбургскую военно-воздушную академию в звании капитана, получил квалификацию пилота военного вертолета и, следуя по стопам брата, добровольно изъявил желание уехать в Афганистан, надеясь закончить недоделанную работу брата. Он скрывает от родителей свое решение уехать в Афганистан, но через полгода родители получают известие о смерти Арама.

Так генерал своими руками готовит могилу двух своих сыновей. Тигран и Арам выбрали путь отца, оба были офицерами военной авиации, их влекло лазурное небо. Молодые летчики нашли могилу в чужой стране, не оставив ни одного наследника, продолжающего семью Бжшкянцев. Генерал и его жена часто вместе посещали могилы сыновей. Он молча стоял и плакал, пытаясь скрыть свое горе от Анаит. Его величайшей печалью было то, что он знал, что могилы сыновей пусты, и тщательно скрывал это от жены. Анаит успокоилась, посетив могилу сыновей, поговорила с ними, спела их любимую песню. Это тот секрет, которого Анаит никогда не узнает. Единственным, кому доверял генерал Бжшкянц, был Аракел. Он считал Аракела своим третьим сыном, поэтому решил уберечь его от бушующей войны в Армении, знал, что Аракел умный, но «вспыльчивый армянин», не мог оставаться в стороне от событий, происходящих на Родине. Генерал знал, что у него есть огромная сила руководить людьми, влиять на них. Понимая, что Юзбашян, имея талантливого молодого человека вроде доктора, может сделать его частью своих хитрых планов. С большим трудом он уговорил Аракела уехать и отправил его к близким друзьям в Ленинград, чтобы он мог и дальше совершенствовать свою профессию в аспирантуре. Генерал сделал все, что мог, чтобы Аракел не постигла участь его сыновей. Он пытался уберечь от бед не только Аракела, но и своего единственного сына соседа Вардана, но молодой человек отказался, мотивируя это тем, что его долг — защищать Родину и народ. Здоровье генерала не позволяло ему уйти на фронт, но о лобовых боях ему сообщали каждый день. Вазген Саргсян, по словам генерала, часто навещал его, он знал хорошие и плохие стороны Вазгена, но ему было непонятно, с какой целью и почему Вазген завязал эту дружбу. Генерал не знал ответа на этот вопрос.

Аракел медленно вышел из комнаты, молча прошел в кабинет генерала, где еще горел свет, и медленно постучал в дверь.

— Вы позволите мне, товарищ генерал? — спросил он шепотом — я хотел взять книгу Раффи, — сказал он.

— Да, конечно, возьми сынок, — сказал он.

— Товарищ генерал, почему вы не спите допоздна?

— О, дорогой доктор, я стар, у меня глаза разбежались от сна, — пожаловался он.

Хорошо, если так, я хочу задать такой вопрос, — радостно сказал он, — Гриша Гайкович, вы сказали, если у вас будет время, вы расскажете историю курдов, пожалуйста, если не сложно, расскажите сейчас…

— Да, конечно, сын мой, я могу тебе рассказать, — сказал генерал, снимая очки и откладывая их в сторону. Знаешь, Левон и Юзбашян та же негодяи, поэтому мы не можем их разделить. В то время, в январе 1993 года, к нам приехал из Турции лидер Курдской рабочей партии Абдулла Оджалан. Встреча была очень секретной, я был переводчиком. На встрече присутствовали Мариус Юзбашян, Леон Тер-Петросян и Вазген Саркисян. Оджалан попросил у нас политического убежища, пообещал объединить курдские добровольческие отряды, чтобы помочь нам, начав боевые действия в Западной Армении.

Нам оставалось только предоставить ему убежище, поддержать его в представлении их национального вопроса в международных структурах. Оджалан даже выразил желание, чтобы курдские вооруженные силы были отправлены в Азербайджан для начала боевых действий за их спиной. План Оджалана был настолько хорош, что я предложил Левону и Юзбашяну согласиться. Однако они отложили вопрос, как будто их не интересовали территориальные претензии от Турции. Оджалан пробыл в нашем доме больше недели. Во время наших разговоров он сидел прямо там, где сидите вы сейчас. Оджалан согласился урегулировать наши территориальные претензии к Турции с помощью курдских отрядов, и по его словам, граница государства Курдистан будет начинаться от границ Киликии и простираться до берегов Мраморного моря. Другими словами, будущий Курдистан Оджалана будет средиземноморским побережьем современной Анатолии до Мраморного моря. Турция была бы лишена возможности выхода в Эгейское и Средиземное море. А Западная Армения, включая всю Киликию, вилайеты Трабзона остались бы на территории Армении, в качестве гарантии солидарности между Арменией и Курдистаном был подписан военно-политический союз, обеспечивающий безопасность двух стран в регионе. Он даже предлагал создать новое ассирийское государство в европейской части Турции, по другую сторону Босфора. Я и Оджалан много обсуждали этот вопрос отдельно, и вы знаете, это был реальный план, потому что соседние страны в регионе извлекли выгоду из таких территориальных изменений. Например, греки могли использовать возможность для освобождения турецкой части Кипра, несмотря на то, что у них больше не будет границ с Турцией в Эгейском море, в европейской части, включая Болгарию, граничащую только с Ассирией. А Ирану было выгоднее находиться на границе с Арменией, потому что он мог идти напрямую в Европу или Средиземное море через Армению.

А из-за водных проблем между Турцией и Сирией каждый год создавались военные ситуации. Сирия могла даже принять участие в освобождении Киликии, поскольку сирийские армяне и ливанские армяне имели более сплоченную общину. Оджалан даже предположил, что можно использовать армянскую диаспору, конечно, их общины курдской диаспоры. План Оджалана мог быть реализован. Армения должна была помочь курдам дипломатией только на начальном этапе, остальное было вопросом времени, могла ли она пойти другим путем. Аракел, я до сих пор сохраню карту, нарисованную Оджаланом, о которой я сказал, Армения простирается от Средиземного до Черного моря, ее союзник Курдистан, вы знаете, был бы очень сильным союзом в регионе, и Турция была бы на колени в любое время.

— Товарищ генерал, это была очень хорошая идея, — сказал доктор, — только тот факт, что курды согласились создать Курдистан за пределами Западной Армении, уже был для нас выгодным предложением. И это была очень хорошая игральная карта, которая поставила Турцию на колени. Товарищ генерал, недавно я узнал, что количество турок в Турции преувеличено, потому что там проживает больше курдов, чем турок ․․․

— Да, мы в курсе, турки пытаются показать свою численность, чтобы сохранить свое господство, а армяне, ассирийцы, греки и остальные представлены как турки… План Оджалана был настолько хорош, что выиграли все эти народы. Я рассказал Левону и Вазгену об упомянутых вами игральных картах, но они всегда искали причину, чтобы откладывать дела на потом.

Хотя Оджалан соглашался на любые условия, нам оставалось только иметь возможность решать наши государственные задачи через него.

— Гриша Гайкович, план Оджалана был настолько хорош, что даже Европейцы и Американцы тоже выиграли от таких территориальных изменений, поскольку Турция уже стала для них головной болью, фундаментальный ислам растет, и вместо Турции у них будет несколько могущественных союзников.

— Да, вы правы, я объяснил то же самое Левону Тер-Петросяну и Вазгену, но через неделю Левон отказался предоставить Оджалану политическое убежище. В Анкаре уже знали, что с нами Абдулла Оджалан, требовали от властей Армении передать его турецким властям. Я спрятал Оджалана, потому что поступила информация, что Вазген и Левон решили передать Оджалана туркам за 500 тысяч долларов. Хотя у Левона, Вазгена такой опыт уже был. Найти Оджалана им не удалось. А случай, о котором я упоминал, произошел 10 января 1992 года, когда бывший президент Грузии Звиад Гамсахурдиа со своей семьей, около 100 вооруженных телохранителей, появился на границе с Арменией. Азербайджанцы отказываются предоставить ему политическое убежище. В то время на улицах Тбилиси бушевали ожесточенные бои. Осуществивший военный переворот председатель Военного совета Грузии Тенгиз Сигура уже заочно приговорил Звиада Гамсахурдиа к смертной казни за разбазаривание государственных средств и разжигание национальной вражды. Пути эвакуации Звиада Гамсахурдиа были перекрыты, осталась только Армения. Гамсахурдиа хотел, чтобы ему разрешили поехать в Чечню через один из аэропортов Армении.

Джохар Дудаев даже отправил свой частный самолет для перевозки свиты Гамсахурдиа. Что ж, Левон Тер-Петросян и Вазген Саркисян понимают, что грузинская оппозиция добивается смертного приговора Гамсахурдиа и требует от него 1 миллион долларов для обеспечения «транзитного» маршрута. Гамсахурдиа был вынужден отдать 1 миллион долларов наличными Вазгену, который лично сопровождал их в ереванский аэропорт, оттуда их переправляют в Грозный на самолете Джохара Дудаева.

— А что случилось с Оджаланом? — спросил доктор.

— Спрятав Оджалана, я тайно отправил его в Иран, а оттуда он уехал в Сирию, звонил несколько раз, был очень благодарен. По словам Оджалана, у него были армянские корни, поэтому, как говорится, он не был такой «без соли и хлеба, курдская собака», как эти… Вы знаете, во время телефонного разговора он высказал свое мнение о Вазгене и Левоне, он сказал, что они хуже турок, предатели и богохульники.

Они смеялись.

— Ладно, товарищ генерал, уже пара, идите, ложитесь спать, вам нужно отдохнуть, скоро будет рассвет.

— Не забудьте книгу, — напомнил генерал.

Аракел взял книгу, пожелал ему спокойной ночи и тихо пошел в спальню.

Уже был рассвет. Аракел лежал в постели и не мог заснуть, он даже открыл книгу, чтобы прочитать, но не мог.

Как можно так ненавидеть свой народ, какими подлыми и предательскими они должны быть, чтобы довести страну до такой нищеты … Предатели … Только предатель мог такое сделать. Раффи не зря сказал. «Наша история довольно бедна хорошими людьми, вместо этого она богата предателями».

Книгу можно скачать по следующей ссылке. Издательская верстка книги в формате PDF (73․1 Mb) «АЗГАДАВ » (предатель нации)